Гонора гневно сверкнула на него глазами. Как жаль, что ей недостает храбрости защитить себя!
– О! Ай да мышка! – воскликнул Каван.
Калум схватил Гонору за запястье и сильно выкрутил его.
– Я не потерплю от тебя неповиновения, дочь!
Гонора прижалась к отчиму, чтобы ослабить боль.
– Отпусти ее! – приказал Каван.
Его рев больше походил на звериный, чем на человеческий, и отчим ослабил хватку, продолжая удерживать Гонору за руку.
Гонора заметила, что Каван шагнул ближе. Артэр и Лахлан тоже подошли и встали рядом с братом, готовые поддержать его.
– Ты признаешь мою дочь своей женой? – с вызовом спросил Калум. – Если да, то имеешь право приказывать. Если нет, моя дочь повинуется мне!
Каван качнулся вперед. Его темные глаза словно прожигали Калума насквозь, и Гонора, изумившись, ощутила, как отчим задрожал.
Дверь открылась прежде, чем Каван успел сделать еще шаг, и в комнату торопливо вошла Адди, за которой шагал разгневанный священник.
Этот невысокий костлявый человечек с морщинистым лицом затряс головой.
– Что за безумие тут творится? Я уже объявил эту пару мужем и женой!
Тавиш подошел к нему и подробно объяснил священнику, в чем дело. Тот внимательно слушал, кивая головой.
Тут вмешался Калум:
– Ты помнишь наш разговор перед церемонией? Я специально подчеркнул, как именно должны произноситься и подтверждаться обеты.
– Это так, – согласился священник. – И показал мне подписанные брачные документы, как доказательство договора.
Гоноре не понравилось то, что она услышала. Она не может стать женой Кавана. Она не хочет быть его женой! Хоть бы она никогда не видела ни одного из мужчин Синклеров!
– Значит, мои требования справедливы, – заявил Калум. – Гонора – жена Кавана.
– Она жена Артэра! – возмутился Каван.
Священник покачал головой:
– Калум Таннах прав. В документах указано, что Гонора обвенчана со следующим лэрдом клана Синклеров, следовательно, Артэр всего лишь замещал своего брата. А Каван вернулся, причем прямо в день своего бракосочетания.
– Да это просто чушь! – рассвирепел Каван.
Похоже, священник жестоко оскорбился. Лицо его побагровело.
– Да как ты смеешь оспаривать мои полномочия?! Документы обязывают. Ты – муж Гоноры.
Каван ткнул пальцем в Артэра:
– Она – жена моего брата!
Священник покачал головой:
– Калум Таннах прав. Как и указано в брачном договоре, Артэр всего лишь замещал тебя, и я не собираюсь об этом спорить. Все решено. Этот союз следует отпраздновать, а брачные обеты – скрепить в супружеской постели. Выполняй свой долг следующего лэрда клана Синклеров и мужа.
Священник вышел из комнаты. Его уход означал, что вопрос закрыт.
Гонора никак не могла справиться со своим смятением. Она не может быть женой Кавана. Она не хочет быть женой Кавана! Она больше вообще не хочет быть ничьей женой – она желает стать свободной.
Каван повернулся к Артэру.
– Ты ее любишь? – спросил он.
– Я ее едва знаю.
Его правдивые слова ранили Гонору. Да, они не любили друг друга. Она надеялась, что когда-нибудь это случится, но пока Артэр был всего лишь ее знакомым, а Кавана она знала и того меньше.
– Все это не имеет никакого значения! – воскликнул Калум. – Вы все слышали священника. Все решено, Каван и Гонора женаты.
Вперед вышел Тавиш, и его сыновья отступили в сторону, проявляя уважение не только к своему отцу, но и к своему лэрду.
– Оставь нас, Калум, – твердо приказал Тавиш.
Калум ощетинился:
– Я имею право защищать права своей дочери!
– Больше нет, – спокойно ответил Тавиш. – Теперь Гонора – одна из Синклеров, жена Кавана. Ты больше не можешь ей приказывать. Уходи. Иди на пир.
Калум, самодовольно усмехнувшись, кивнул и вышел из комнаты.
Когда дверь за ним закрылась, Тавиш повернулся к Кавану.
– Мне жаль, что тебе навязали союз, которого ты не желал, но дело сделано, и я прошу тебя как моего наследника уважать и чтить брачный договор и выполнять свой долг.
– Не совсем то возвращение домой, которого я ожидал, – буркнул Каван.
– К сожалению! Но все же ты дома, со своей семьей, а для меня это означает гораздо больше, чем ты можешь себе представить. А жена тебе необходима ради будущего нашего клана. Может, Гонора и не та женщина, которую выбрал бы себе ты, но я успел ее немного узнать и могу тебя заверить – она хороший человек и, думаю, будет тебе хорошей женой.
Тавиш взял Гонору за руку и протянул другую руку Кавану.
Гонора мысленно взмолилась, чтобы Каван не взял ее руку, чтобы отверг ее как жену, хотя прекрасно понимала, что он на это не пойдет. Каван, как и любой из Синклеров, выполнит свой долг. Он будет служить своему клану и защищать его при любых обстоятельствах.
Каван и в самом деле не колебался. Он протянул руку отцу, и Тавиш вложил руку Гоноры в руку своего сына.
– За будущее клана Синклеров! – объявил лэрд.
Братья восторженно прокричали что-то, и Лахлан предложил присоединиться к празднованию, чтобы отметить не только свадьбу, но и благополучное возвращение Кавана.
Гонора попыталась вырвать руку у мужа, но он держал ее крепко. Он не собирался отпускать ее. Интересно почему?
– Идите, я скоро к вам присоединюсь, – сказал Каван. – Хочу вымыться, чтобы с гордостью надеть цвета клана.
Адди шагнула вперед.
– Я распоряжусь, чтобы тебе приготовили ванну.
– Благодарю, мама, но теперь обо мне позаботится жена.
Глава 3
Каван поднялся по каменной лестнице на третий этаж, в свою спальню, расположенную рядом с крепостными стенами, по которым он часто прогуливался во время бессонных ночей. Он уже предчувствовал, что сегодняшняя ночь будет одной из тех, когда сон бежит от него, а мысли обуревают, в особенности потому, что у него неожиданно появилась совершенно нежеланная жена. Она послушно поднималась вслед за ним по лестнице. Каван ощущал ее тревогу и желание убежать, но ощущал и страх поступить так. Она слабая, а он хотел – и всегда надеялся – найти себе отважную жену. Никакая другая не годится будущему лэрду клана Синклеров.
Судьба нанесла ему жестокий удар. Это же надо – вернуться домой и обнаружить, что ты женат на слабой женщине! Подарит ли она ему сыновей, на которых он так рассчитывал? Сможет ли справиться тут в одиночестве, когда ему придется уйти на войну?
Но хуже всего – это волнение о том, как она поведет себя с ним сейчас, после его пребывания в плену у варваров. Он сильно изменился, и у того человека, в которого он вынужденно превратился, окончательно испортился характер.
Каван стоял в открытых дверях, дожидаясь, пока Гонора первой войдет в комнату. Он громко захлопнул дверь. Она подскочила, прижала руку к груди и замерла в этой позе.
Отвратительно! Ну что она там стоит и ничего не делает? Нет чтобы заняться подготовкой ванны! Ему не нужна жена, которой постоянно требуются указания. Она на него даже не смотрит – опустила голову и уставилась в пол.
– Ты знаешь, как позаботиться о ванне для мужа? – рявкнул Каван, раздражаясь от ее беспомощности и от всей ситуации в целом.
Она подняла голову, избегая, однако, его взгляда.
– Я сейчас же займусь этим.
Направляясь к двери, Гонора держалась как можно дальше от Кавана, но за время плена его рефлексы предельно обострились. Он схватил ее за запястье и дернул к себе так быстро, что она резко сжалась, словно боясь, что Каван ее сейчас ударит.
Он ослабил хватку, но не отпустил Гонору, удерживая ее около себя. От нее сладко пахло, и этот аромат наполнял его ноздри, заменив собой стойкий запах крови, пота и страха, не покидавший его весь прошедший год. Боже, она пахнет так дивно, так сладко, так непорочно… Кавану внезапно захотелось уткнуться в нее лицом и забыться в этом соблазнительном аромате.
Вместо этого он бросил куда резче, чем намеревался: