Администрация театра предлагала Дайан продлить контракт и поехать на гастроли. Она не знала, что ей делать. В Лондоне перед ней как драматической актрисой распахивали двери все театры, даже самые консервативные. Критика и зрители уже успели убедиться в том, что Дайан Сегер — последовательница классической актерской школы, а потому она легко добилась признания. Журналисты уже пустили утку о том, что она на самом деле англичанка, просто родители вывезли ее, совсем еще маленькую, в США. В интервью, которые она не слишком любила давать, Дайан попробовала опровергнуть эту версию, указывая на то, что ее предки — выходцы вовсе не из Англии, а из Франции, просто фамилия приобрела несколько иное звучание. Но все ее попытки рассказать правду о себе ни к чему не приводили.
Она попробовала пожаловаться Эмили Брук. Но Эмили, которая всю жизнь провела среди актеров, режиссеров и зрителей, предложила ей не беспокоиться по этому поводу.
— Понимаешь, милочка, — постаралась объяснить ситуацию миссис Брук, — ни один человек не желает слышать правду, если она его не устраивает.
— Но меня не устраивают всякие глупые выдумки! Я уже слышала версию о том, что я — незаконнорожденная дочь какого-то герцога, большого любителя театра, даже не столько театра, сколько актрис.
— Уверяю тебя, даже если ты представишь доказательства и заставишь опубликовать их, ничего по сути не изменится.
— Что вы имеете в виду?
— Только то, что появится другая версия. Я считаю, то, что о тебе рассказывают, выглядит довольно безобидно.
— А что, может быть еще ужаснее?
— Дайан, ты меня удивляешь! Как будто живешь в другом мире. Неужели ты не читаешь газет?!
— Читаю, но я не люблю таблоиды.
— Тогда понятно. Все более или менее популярные «желтые» газеты очень хорошо о тебе отзываются. Но они должны учитывать вкусы читателей, а поэтому ты должна быть не просто хорошей актрисой, а близкой англичанам по духу. Между прочим, то, что ты приехала из Америки, могло сильно тебе навредить.
— Но не навредило же!
— В том числе потому, что тебя «обвинили» в родственной связи с герцогом.
— Интересно, как его семья отнеслась к этому известию?
— Я думаю, совершенно спокойно. Они и не такое слышали о нем.
— Жаль, что я не герцогиня, — рассмеялась Дайан. — Хотя, вероятно, тогда бы обо мне и не такое придумывали! Но я предпочитаю критиков, они во всяком случае не слишком интересуются моими родственниками. Тут все зависит только от того, как я сыграю, а не от моей фамилии.
— Ну слава Богу! — облегченно вздохнула Эмили. — Ты наконец поняла, что не стоит обращать внимание на выдумки журналистов! А критики, они для того и существуют, чтобы критиковать.
— На них я не в обиде. Можно сказать, что многие даже немножко приврали.
— И Филипп в первую очередь? — поинтересовалась Эмили.
— Вот уж нет! Читая его статьи, я думала, а не обидеться ли. Хотя объективно он всегда был прав.
— Мне показалось, что вы сошлись характерами.
— Да, мы действительно стали близкими друзьями.
— И только?.. — разочарованно протянула Эмили.
Дайан почувствовала себя очень неловко. Еще никогда Эмили не позволяла себе столь открыто выражать свои надежды на соединение в браке Дайан и Филиппа. Особенно странно это выглядело при условии, что Дайан и Эдам теперь часто появлялись в обществе, да и жили вместе. Уж кто-кто, а Эмили Брук не могла этого не знать.
— Понимаете, Эмили, я бы не смогла согласиться на предложение Филиппа, потому что люблю другого человека.
— Неужели ты действительно любишь этого американца?! — возмутилась Эмили.
— Эмили! Я никак не ожидала этого от вас! — поразилась Дайан. — Если то, что я американка, вас не пугает, почему вы отрицательно относитесь к гражданству Эдама?
— Потому что на твоем Эдаме Филипп точно жениться не может. А ты мне понравилась с самой первой нашей встречи.
— Но, Эмили, вы же должны понимать, что сердцу не прикажешь.
— Пока он не появился с охапками лилий, готова спорить, что ты о нем и не вспоминала.
— Почему же, — возразила Дайан, — Эдам многие годы был моим другом. Я просто не могла не помнить о нем.
— Воспоминания воспоминаниям рознь. Если бы Филипп был чуть-чуть поактивнее и раньше предложил бы тебе стать его женой, могу поспорить, мы бы сейчас готовились к свадьбе.
— Эмили, а не задумывались ли вы, что Филипп просто не хочет на мне жениться?
— Милочка, не рассказывай мне сказки! Вот когда у тебя появятся свои дети, ты поймешь меня. Я очень хорошо представляю, как мой сын относится к тебе.