Пожимая плечами, я жестом показываю ей раздеваться.
— А если я откажусь?
— Тебе все равно придется выпить и что-нибудь с себя снять. Правила есть правила, детка.
Она ворчит, выглядя при этом чертовски милой, и начинает дразняще медленно расстегивать свою блузку. Я настолько заворожен ее действиями, что к тому времени, как ее блузка оказывается на полу, мой член каменно-твердый, и я выпил все содержимое бутылки, из которой она должна была сделать глоток.
— Нравится, что видишь? — мурлычет она.
Я давлюсь словами, и она смеется. Я не свожу глаз с ее телесного цвета кружевного лифчика. Эта вещица должна исчезнуть. И быстро.
— Господи, Тори. Хочешь сдаться и отказаться от нашего правила о не проникновении?
Ее сияющие голубые глаза встречаются с моими, наполненными похотью.
— Я предпочитаю сводить тебя с ума так, как ты сводишь меня. Это весело. А теперь, правда или вызов, доктор Монро?
— Так мы теперь играем в доктора? — интересуюсь я, поигрывая бровями.
— Заткнись и отвечай на вопрос.
— Вызов.
Тори дуется, очевидно, мы оба хотим услышать друг от друга правду, которую никто из нас не желает выкладывать.
— Ладно, эм, ты должен облизать мои пальцы на ногах.
Когда я падаю перед ней на колени, она взвизгивает.
— Шучу. Фу. Не делай этого. М-м-м...
Она затихает, когда мои руки скользят вверх по ее ногам, желая прикоснуться к ее стройным бедрам.
— Хм? — спрашиваю я, прижимаясь губами к ее вздымающейся груди.
Она запускает пальцы в мои волосы и раздвигает колени, позволяя мне прижаться к ней. Я провожу языком по ложбинке и улыбаюсь, когда она издает стон.
— Чейз... ты... пожалуйста...
Сжав ее грудь одной рукой, я просовываю вторую ей под юбку. Отодвинув трусики в сторону, я ввожу в нее один палец.
— О!
Она такая возбужденная и чертовски мокрая. Медленными движениями мой палец погружается в нее и обратно, и я поражаюсь, насколько крепко ее киска сжимает его. Когда я наконец займусь с ней любовью, это будет потрясающе.
— Тебе ведь это нравится? Скажи правду.
— Нет, — врет она и шумно выдыхает в тот момент, когда я сгибаю палец и нахожу ее заветное местечко.
— Врунишка. Снимай лифчик.
Тори издает стон, но, немного замешкавшись, расстегивает его. Продолжая ласкать ее пальцем, я стягиваю с нее лифчик. Ее маленькие, бледно-розовые соски напряжены и просто умоляют, чтобы их укусили.
— Господи боже, детка. Ты охренительно великолепна. Я с трудом держу себя в руках. Однако, обещание есть обещание. Хотя, это не значит, что я не могу заставить тебя умолять, — произношу я, слегка покусывая ее грудь.
Она пытается сжать бедра, но так как я нахожусь между ними, она бессильна перед зарождающимся оргазмом.
— Ты не должен заставлять меня что-либо чувствовать, — постанывает она. — Я не хочу испытывать никаких чувств.
Скользя пальцем по ее клитору, я ласкаю ее до тех пор, пока оргазм не накрывает её, заставляя её тело трястись мелкой дрожью.
— Полагаю, мне все-таки удается дарить тебе новые ощущения. — Самодовольно ухмыляюсь я, поднимая голову от ее груди.
Она легонько отталкивает меня, и мой палец выскальзывает из нее со звуком, от которого она краснеет.
— Ты обещал, никакого проникновения, — вздыхает она и откидывается на спинку дивана, выставив свою безумно прекрасную грудь на показ.
Я усмехаюсь. — Речь шла о моем члене, и об этом я сильно сожалею. А теперь, надень свою сексуальную пижаму, пока я не набросился на твою киску.
— Думаю, ты это уже сделал. Три раза, если быть точным, — ворчит она в притворном раздражении, направляясь к своим сумкам и вытаскивая одежду.
Раздевшись до трусов, я залезаю в кровать и жестом зову ее. Будучи, как всегда, ответственной женщиной, она выключает везде свет, прежде чем забраться в мои ожидающие объятия.
— Детка? — спрашиваю я, обнимая ее и прижимая к своей обнаженной груди.
— Хм?
— Поверь, ты сразу поймешь, когда я поработаю над твоей киской. Это будет день, когда ты будешь течь, как протекающий кран, и ходить как гребаный ковбой, который объехал слишком много лошадей.
Она стонет, и я едва сдерживаюсь, чтобы не раздеть ее и затрахать, как обещал.
— Пока же, — говорю я, зевая, и закрываю глаза, уткнувшись лицом в ее волосы, — я согласен трахать тебя пальцем так, что ты забудешь свое собственное имя.
Глава 12
Тори
Дурацкое спиртное из отеля. Бр-р. И что это за шум, черт побери? Я стараюсь перевернуться и понимаю, что зажата чем-то большим и горячим. Я снова извиваюсь, и это что-то стонет:
- Детка, перестань ерзать.
Я замираю на месте.
Чейз крепко прижимается ко мне, уткнувшись лицом в шею и закинув поверх моих ног свою. Одной рукой он обнимает меня, обхватив ладонью грудь. Я забываю, как дышать, и ну в самом деле? Что это за чертов звук?
- Чейз.
- Ш-ш-ш. Доктор Монро спит.
- Чейз, что это шумит? - я раздраженно вздыхаю.
- Ты, детка. А теперь помолчи. Я на редкость комфортно устроился, - в подтверждении своих слов он сжимает ладонью мою грудь. Я отчаянно пытаюсь игнорировать возбуждение, вызванное его жестом.
Мне все же удается сосредоточиться и немного вернуть ясность мыслей. И тут я понимаю, что слышу песню “Blue Eyes” в исполнении Кэри Бразерс.
- Чейз, это твой телефон?
Он приоткрывает один глаз и сердито смотрит на меня. Не знаю, как можно сердито смотреть одним глазом, но Чейзу это удается. Стоит признаться, что выглядит он при этом очень мило.
- Вот черт! - я вздрагиваю от его резкого возгласа, и внезапно тепло его тела исчезает, от чего мне становится грустно.
Чейз подбегает к круглому столику в углу номера и хватает телефон:
- Твою мать! Детка, вставай. Тащи свою сексуальную попку в душ, - он проводит пальцами по экрану, затем включает мой телефон и делает то же самое. - Блядь. Хорошее же будет первое впечатление у твоих родителей обо мне, нечего сказать. У тебя четыре пропущенных звонка и два сообщения.
Он бросает на меня взгляд и понимает, что я не двинулась с места, похотливо уставившись на его практически голое тело, любуясь рельефными мускулами с небольшим количеством волос на груди и красивой татуировкой над сердцем, о которой я так и не решилась спросить. Он ухмыляется, и я закатываю глаза и, показав средний палец, вылезаю из постели.
Зевая, я направляюсь к своему чемодану. Чейз лихорадочно роется в своем, затем выпрямляется и все еще озадаченно следит за мной. Он торопливо подходит ко мне и шлепает по заднице.
- Поторопись, Тори. Уже почти полдень.
Его слова проникают сквозь похмельный дурман.
- Что? - взвизгиваю я и начинаю метаться, хватая все подряд, прежде чем бросаюсь в ванную. - Какого хрена, Чейз? Мы пропустили завтрак, и свадьба начнется через два часа!
- Мы проспали и не слышали будильник, - говорит он позади меня, словно ничего страшного не произошло. Вздрогнув, я разворачиваюсь и вижу, что он стоит в дверях, подняв руки вверх и опираясь о дверную раму.
- Ты должна поторопиться, - он продолжает все также стоять и смотреть. Паршивец. - Знаешь, гораздо эффективнее принять душ вместе. Очень практично.
- А ты дело говоришь, - я хватаюсь за подол своей майки и начинаю медленно тянуть ее вверх по животу, наблюдая, как его глаза округляются, и рот слегка приоткрывается. Не спеша, я приближаюсь к нему, его зрачки расширяются, когда я провожу по своей нижней губе кончиком языка. Подойдя к двери, я берусь за ручку и смотрю на него из-под ресниц.
- Хочешь принять со мной душ, Чейз?
Его взгляд был прикован к моей майке, но, услышав мои слова, он резко вскидывает голову, опускает руки и делает шаг вперед. В следующее мгновение я приподнимаю майку выше, слегка оголяя грудь, и тотчас захлопываю дверь перед его носом. Я едва успеваю запереть замок, как дверная ручка начинает дергаться. Быстро включив воду, я начинаю раздеваться.