Несмотря на то, что у меня душа замирает, я уверенно пожимаю их руки.
Пенелопа улыбается с неподдельной теплотой, и это немного успокаивает мои нервы.
— Мы очень хотели познакомиться с тобой, Тори. Никогда не видела, чтобы мой брат вел себя как влюбленный дурак, и хотела увидеть ту женщину, которая смогла занять место этой дурацкой машины в его сердце.
Чейз ахает, а я подношу руку ко рту, чтобы скрыть смешок, но с треском проваливаюсь и начинаю хихикать. Чейз наклоняется, касаясь губами моего уха.
— Предательница.
Мы какое-то время болтаем с ними, и я понимаю, что Пенелопа — бунтарка. Она кажется почти эксцентричной, но под дикой внешностью скрывается солидная мама, жена и сестра. Они с Чейзом всё врем подкалывают друг друга, но восхищение и любовь к сестре написаны у него на лице. Я мгновенно влюбляюсь в его семью, и они помогают мне чувствовать себя непринужденно, в безопасности и быть самой собой.
По прошествии какого-то времени к нам присоединяются Корт и Блэр, и мы разговариваем, пока не замечаем, что комната опустела. Корт ведет нас на маленький задний дворик, где установлена одна из этих небольших круглых чаш для костра. Вокруг неё расставлены удобные садовые стулья, и мы все, включая маму Корта, Сэнди, садимся вокруг костра. Сэнди раскрывает упаковки печенья и зефира для запекания, и я чуть не хлопаю в ладоши от радости.
Я не ела это десерт со средней школы, но до сих пор помню его вкус, у меня аж слюнки текут. Чейз запекает парочку пенечек с зефиром и шоколадом и возвращается на место. Прежде чем сесть, он поднимает меня, плюхается на стул и сажает меня к себе на колени. Чувствую, как мои щеки горят, и я украдкой оглядываюсь, надеясь, что никто не обращает на нас внимание. Конечно же, к моему крайнему смущению, все смотрят на нас, но Чейза это, кажется, не волнует. Вместо этого он подносит десерт к моим губам и постукивает, чтобы я открыла рот.
Чейз наклоняется и целует меня, лизнув уголок моих губ.
— Шоколад, — объясняет он чарующим голосом. Этот голос, он меня чрезвычайно возбуждает. «Сейчас не время, Тори. Не время». Рука Чейза украдкой скользит вниз по моей спине к заднице и незаметно сжимает её. Я бросаю на него предупреждающий взгляд, но Чейз лишь невинно мне улыбается. Эта чертова улыбка, от которой мокнут трусики.
— У меня есть новость, — объявляет Чейз собравшимся, но не сводит с меня взгляда. Все разговоры прекращаются, и я чувствую, как всё внимание сосредотачивается на нас. Это определенно не похоже на заседание суда. Ну ладно, похоже, но на этот раз я выступаю в роли свидетеля. Да, мне не нравится перемена ролей.
Наконец Чейз смотрит на людей вокруг нас, а я опускаю взгляд на свои руки. «И когда это ты стала такой застенчивой, подруга?» Отличный вопрос.
— Мы с Тори собираемся жить вместе.
Его заявление встречено смесью ахов и радостного улюлюканья, и я поднимаю голову, чтобы посмотреть, кто издавал эти звуки, очень надеясь, что не его сестра и папа. Встречаюсь взглядом с его сестрой, которая прикрывает рот. Значит, она одна из тех, кто ахнул. Отлично. Затем она убирает руку и широко улыбается, ее глаза сверкают.
— Чейз, это потрясающе, — радостно выдает она. — Я рада, что хоть одна девушка тебя приручила. — Подмигивает мне Пенелопа, и я смеюсь.
— Вступаешь в ряды подкаблучников, Чейз? — фыркает Корт.
Чейз кривит лицо.
— Мы всего лишь съезжаемся, Корт. Не все из нас испытывают влечение к коже и хлыстам.
— Говорит человек, у которого кожаные сиденья в машине, видевшей больше движухи, чем Джейм Бонд.
Я закрываю лицо руками. Ничего хорошего из этого не выйдет. Поднимаю голову и осуждающе прищуриваюсь.
— Вам, двоим, по двенадцать лет что ли? Как думаете, могли бы вы уже повзрослеть и вести себя соответствующе?
— Он первый начал, — парирует Корт, и я подозреваю, что он выслушивает подобную лекцию от Блэр.
Чейз улыбается мне без всякого раскаяния.
— А какое в этом веселье? — Затем утыкается лицом мне в шею, и, уверена, таково и было его намерение, я таю изнутри и забываю, что была раздражена.
Остаток вечера полон веселья и смеха. Незаметно подкрадывается два часа ночи. К счастью, я заставила Стейси расчистить мое пятничное расписание после того, как нашла Чейза в машине. Мы прощаемся со всеми, и когда Пенелопа обнимает меня, она лучезарно улыбается.
— Наш Чейз вернулся. Спасибо тебе, Тори. Я никогда не видела его таким счастливым, даже до несчастного случая. — Ее слова согревают мне душу, давая понять, что я смогла помочь Чейзу, так же, как и он мне.
Вернувшись к Чейзу, в наш дом, он берет меня на руки и заносит внутрь.
— Что ты делаешь, сумасшедший? — смеюсь я.
— Переношу тебя через порог нашего нового дома, — практически распевает он.
— Это же для жениха и невесты, дурачок.
— Тогда я это тоже сделаю. — Глаза Чейза радостно сверкают.
Прежде чем успеваю задуматься и начать паниковать, Чейз уносит меня в спальню и не дает уснуть всю оставшуюся ночь, чтобы «освятить» (его слова, конечно) мой новый дом, кровать, душ, пол…
Глава 19
Чейз
— Это желтая, — отвечает продавец, лопая передо мной пузырь из жвачки и окидывая скучающим взглядом людей позади меня. Она новенькая, её
зовут Бритни. И мне уже хочется наорать на неё.
— Я не просил жёлтую, — шиплю в ответ сквозь зубы. — Я просил «Золотистый щегол».
— Я случайно набрала код для «Золотистый мед», — заявляет она мне, надувая пузырь, как будто от этого мне станет, мать твою, легче. — Честно говоря, не вижу никакой разницы.
Можно подумать, меня колышет её мнение, черт подери.
— Я нашла эти кисти, — щебечет Тори, подходя ко мне сзади.
Не обращая на неё внимания, я сердито смотрю на Бритни.
— Просто сделайте еще одну банку, черт возьми!
Ее глаза расширяются, прежде чем она хватает телефон.
— Да, э-м, мне нужен менеджер. Ага, возмущающийся покупатель.
Я заметно дрожу, когда Тори заставляет меня повернуться к ней. Ее светлые волосы собраны в беспорядочный пучок, и она великолепна. Это слегка успокаивает мою ярость.
— Чейз, милый, успокойся, — просит Тори, целуя меня в губы.
Я стону и зарываюсь пальцами в её волосы.
— Я успокоюсь, когда она даст мне то, что я заказал.
— Сэр, у нас какие-то проблемы? — спрашивает пожилой джентльмен, появляясь из-за угла.
Резко повернув голову в его сторону, я протягиваю ему образец краски.
— «Золотистый щегол». Вот, что я заказал. «Золотистый мед» — что получил. Мне нужен галлон бледно-желтой краски для внутренних помещений «Золотистый щегол».
Он бросает взгляд на новенькую и кивает.
— Бритни, подсядь на одну из тех касс, пока я помогаю этому покупателю.
Я резко выдыхаю, и меня охватывает спокойствие.
Я получу своего гребанного «Золотистого щегла».
— Мне очень нравится Белинда — говорит Тори с пассажирского сиденья. Вчерашний день закончился тем, что мы покрасили стену в «Золотистого щегла». Оказывается, это всё ещё не тот долбаный цвет.
— Она хорошая женщина, — соглашаюсь я.
Бросаю взгляд на Тори, одетую в простые штаны для йоги и майку. Она чрезвычайно милая, когда не пытается быть крутым адвокатом. Трудно поверить, что мы перевезли ее вещи ко мне, до поездки на наше групповое собрание, и направляемся обратно к ней, чтобы забрать остальное.
Я, блядь, на седьмом небе от счастья.
Но кое-что не дает мне покоя.
Тори знает, мое прошлое было тяжелым, но я так и не рассказал ей о несчастном случае. Эта девушка является всем моим гребаным миром и до сих пор не знает о самой важной части меня, которой я позволяю разрушать меня каждый день.
Я расскажу Тори.
Тори любит меня в отличии от Эшли. Которая бросила меня, когда я больше всего в ней нуждался.
Тори пообещала, что никогда не оставит меня, и я верю в это каждой частичкой своей души.