— Я пытался найти ее.
Тори прищуривается и резко поворачивается ко мне, понимая, что я рассказываю ей что-то очень важное о своем прошлом.
— Но она, мать твою, исчезла, — бью кулаком по рулю.
— Кто?
— Она. Чью жизнь я разрушил. У которой всё украл.
— Чейз, пожалуйста, успокойся, — по щекам Тори текут слезы.
Я зол. На неё. На себя. На весь этот гребаный несправедливый мир.
— Я хотел сказать ей, что мне очень жаль. Что я так старался их не сбить.
Тори бледнеет, когда мы поворачиваем на дорогу к кладбищу.
— Кого ты сбил? Эшли?
Слезы текут по моим щекам, когда я с грохотом ставлю машину на стоянку.
— Их. Обоих. Я его совсем не помню. Помню только её. Она преследует меня во снах своей невинной улыбкой и широко раскрытыми глазами. И это платье тоже. Черт возьми, я никогда не смогу выкрасить эту чертову стену в такой же цвет, как ее платье.
— Чейз, почему мы здесь?
Я тянусь на заднее сиденье и хватаю цветы. Дверь раскрывается, и я вылезаю из машины. Тори уже выскакивает с пассажирского сиденья.
— Чейз, кого? Черт возьми, скажи, кого!
Обойдя машину, я притягиваю её к себе и целую в макушку.
— Это так чертовски больно, Тори. Пожалуйста, не надо ненавидеть меня так, как ненавидела Эшли. Я не хотел этого делать. Я старался не сбить их. Честное слово. Передо мной ехала машина, её внезапно занесло, и я резко свернул в сторону, но не успел. Проклятье, они появились из ниоткуда.
Тори плачет в моих объятиях и старается вырваться.
— Чейз, нет.
Я хватаю ее за запястье и тащу за собой. По тропинке, которую так хорошо знаю. К могиле, на которой, несмотря ни на что, всегда лежат цветы.
— Чейз, нет. — Тори упирается ногами, но я всё равно продолжаю её тянуть. Словно одержимый. Она должна увидеть ту боль, которую я испытываю ежедневно.
— Тори.
Мы останавливаемся у могилы, и она начинает рыдать.
Я обнимаю её.
— Её звали Сара.
Глава 20
Тори
У меня подкашиваются ноги.
Серебристый грузовик позади внедорожника, звук визга колес пронзает воздух, когда грузовик кружится, и следующее мгновение, моргнув, я вижу три машины, столкнувшиеся на магистрали.
В ушах звенит — звук такой громкий, что голова раскалывается от боли.
В трех футах от места аварии на земле неподвижно лежит человек. Большое тело мужчины прикрывает крошечный комок солнечно-желтой ткани.
Звук становится громче, мое горло словно разрывается на куски, и я понимаю, что это крик.
Это я кричу.
Падаю на асфальт голыми коленями и едва замечаю острую боль от стекла, которое впивается в мою плоть. Единственное, что чувствую — это онемение. Кровь, она по всей земле, они все в крови. Кто-то тянет меня за руки, и думаю, мне говорят, не трогать их, но как я могу оставаться в стороне. Мое сердце лежит передо мной на земле, и мне необходимо знать, что оно всё ещё бьется.
— Боже. Боже мой, — прошу я, молю о том, чтобы это было неправдой. Чувствую, как чьи-то руки пытаются обнять меня, но я со всей силой пытаюсь вырваться. — Нет, этого не может быть. Господи, пожалуйста, пусть это будет неправдой.
— Тори! Детка, пожалуйста, не делай этого, пожалуйста. Я не могу потерять тебя.
Полный страдания голос Чейза доносится до меня, но я настолько потерялась в боли, что рыдания вырываются прямо из моей души. Как Вселенная может быть настолько извращенной?
Я полюбила человека, который убил мою семью.
Мерзкие чувства вырываются наружу, чувства настолько черные, что пугают меня.
— Ты... ты не можешь быть тем, кто причинил мне боль. Т-ты исцелил меня. А теперь снова уничтожил! — кричу на него, мой мир снова разваливается на части. Только на этот раз я понимаю, что никогда не восстановлюсь, потому что Чейз — любовь всей моей жизни. Я была привязана к Бену сердцем, но к Чейзу я приросла всей своей проклятой душой.
— Детка, я не понимаю.
Мои плечи дергаются, Чейз яростно трясет меня. Я смотрю на него сквозь слезы, скатывающиеся по щекам, и вижу отчаянный, панический страх на его лице.
— Что ты имеешь в виду? Повтори? — Сейчас он кричит, и в его голосе слышатся страх и отчаяние. Хорошо. Пусть он почувствует боль, которую причинил мне.
— Ты убил мою семью! — ору в ответ, набрасываясь на него с кулаками, ногтями, со всем, что только может оттолкнуть его от меня.
Чейз отползает назад и падает на землю. Его лицо становится пепельно-серым, весь цвет уходит с него, точно так же, как он покинул Бена и Сару. Я пытаюсь подняться с земли и в конце концов оказываюсь на четвереньках, тяжело дыша и стараясь отдышаться. Но я плачу так сильно, что не могу как следует вздохнуть. Боль просто невыносима. Каждая клеточка моего тела пылает гневом от несправедливости этого гребаного мира.