Глаза Чейза расширяются, и он молча смотрит на меня. Но я не волнуюсь. Я знаю, что он хочет этого, поэтому жду, пока Чейз все обдумает. Много времени ему не требуется, следующее, что понимаю — я лежу на спине, прижатая телом моего невероятно сексуального мужа. Поскольку он целует меня так, будто завтра никогда не настанет, смею предположить, Чейз согласен с моим предложением.
Он по-прежнему ничего не говорит, возможно, потому что его голова занята тем, как побыстрее меня раздеть. Прежде чем полностью потеряюсь в том, что явно станет грандиозным трахом, я спрашиваю:
— Я так понимаю, что ты согласен с моим решением?
Чейз рычит, лаская соски, которые он обнажил, когда практически сорвал с меня майку. Выгибаюсь под ним, но стараюсь не потерять ход мыслей еще минуту.
— Чейз?
— Детка, я ужасно счастлив. Не могу найти нужных слов, позволь мне показать тебе. — Он целует меня всепоглощающим поцелуем. — К тому же... — усмехается Чейз. — Мы должны тренироваться. Много, много практики.
Наклоняю голову в сторону, давая Чейзу лучший доступ к моей шее, и стону, когда он слегка покусывает мою кожу, в то время как его твердый член скользит в мою киску.
— Любимый, — тяжело дышу, — нам не нужно тренироваться. Я перестала принимать таблетки месяц назад.
Чейз отстраняется и с нежностью смотрит на меня.
— Детка, я так сильно тебя люблю. Даже если у нас никогда не будет детей. Но это лучший подарок, который ты когда-либо мне подаришь, помимо своей любви.
Слезы застилают глаза, и я быстро моргаю, чтобы прогнать их.
— Я тоже тебя люблю.
Чейз определенно тверд в своем намерении (простите за каламбур). Мы оба оказываемся обнаженными за рекордно короткое время, наша кожа пылает при прикосновении, угрожая воспламениться. Его пальцы пробегают по моей киске, и Чейз стонет, уткнувшись носом в ложбинку между моими грудями.
— Всегда такая мокрая для меня. Я сгораю от нетерпения, детка.
Крепко хватаю Чейза за задницу, давая ему понять, что тоже хочу этого, и он толкается внутрь, резко и глубоко. Вскрикиваю и обхватываю ногами его талию. Чейз задает изматывающий темп, но это прекрасно, наши тела возносятся вместе, стремясь к совершенству, которое мы находим в объятиях друг друга. Я уже почти на краю оргазма, когда Чейз шепчет мне на ухо:
— Я люблю тебя, и буду любить до самой смерти. — И вместе мы летим к звездам.
Легкий ветерок гуляет между деревьев, покачивая ветви, и несколько разноцветных листочков опускаются на землю. Прижимаю к груди маленький сверток у меня в руках, и направляюсь к надгробиям, которые так часто посещала раньше.
Чейз берет меня за руку, и я улыбаюсь ему счастливой улыбкой. Дойдя до их могил, мы останавливаемся, и с помощью Чейза я опускаюсь на свое обычное место, а он садится рядом со мной.
— Сара, познакомься с Бенджамином, твоим младшим братиком. — Представляю себе восхищение на её лице, когда она смотрит на малыша у меня на руках. Я прямо вижу, как она была бы очарована им, любила бы его так, как это делают старшие сестры. — Младшие братья нуждаются в том, чтобы старшие сестры защищали их, пока они не смогут позаботиться о себе сами. Но даже потом ты всегда будешь нужна ему. Поэтому я хочу, чтобы ты заботилась о нем, присматривала за ним и была его ангелом-хранителем.
Чейз обнимает нас одной рукой и крепко прижимает к себе. Впервые за долгие годы, что я приходила сюда, за все разговоры, которые вела тут, за все вопросы, которые задавала, я наконец чувствую ответ. Я знаю, что Сара будет рядом с Бенджамином. Чувствую её восторг от того, что она стала старшей сестрой.
Мы сидит тут еще какое-то время, затем, пробормотав слова прощания, идем к машине. Когда наш сын усажен в детское сиденье и пристегнут, Чейз придерживает для меня дверь, а потом поспешно обходит машину спереди и забирается на водительское место. Он берет мою руку и нежно целует. После чего мы направляемся домой.
Уложив Бенджамина спать, мы с Чейзом в обнимку ложимся в кровать. Он приподнимает пальцем мой подбородок и улыбается мне.
— Спасибо тебе.
— За что? — улыбаясь в ответ, спрашиваю его.
— За всё.
Мое сердце сжимается от безграничной любви. Это такая сладкая боль.
Боль. Это всё по-настоящему.
КОНЕЦ