Доминику нет места в этой картине. Они отторгли его, постарались забыть о нём и не желают даже попробовать пустить его в свою жизнь. Он останется один в холоде огромного дома, где слуги боятся его и двигаются, как тени. Он может завести любовницу, иметь тело красивой женщины, дарить ей бриллианты и показывать её своим так называемым друзьям... Тем, кто ни разу не навестил его, когда он был болен, и кто радостно встретил его в клубе, когда он приказал угостить всех вином.
Зачем ему всё это?
Можно менять красивых женщин, как перчатки, и все будут завидовать ему. Можно купить лучших скакунов и выставлять их на скачках. И все снова будут превозносить его вкус и познания. Можно... можно каждый вечер проводить с новой женщиной, наутро забывая, как её зовут... А Кассандра будет в это время пить чай с родителями и Луизой. И никогда не пригласит его к столу.
- Вы поедете со мной в Лондон, а потом в Эшфорт-холл, - сказал он твердо.
Она покачала головой. Слезы уже высохли на ее лице.
- Нет. Вы не сможете меня заставить.
- Я могу приказать вам.
-Я не поеду.
Она отступила на шаг и стояла на самом краю площадки, за ее спиной был поросший травой и кустарником склон, идущий к реке.
- Дайте мне ещё один шанс,Кассандра, - сказал он, нервно кусая губы.
Кэсси улыбнулась, но холодно и отстраненно.
- Я не смогла полюбить человека, который скрывается за красивой внешностью Доминика Селборна. Простите меня, ваша светлость.
- Но я люблю вас, - просто произнёс Ник, понимая, что это правда.
Их глаза встретились. Кэсси рассматривала его холодно и недоверчиво.
- Вы ведь можете говорить всё, что угодно, так? - она вдруг невесело рассмеялась. - Всё, что угодно, лишь бы достичь цели. Я помню, как вы клялись, что женитесь на мне семь лет назад, а потом посмеялись надо мной вместе со своей любовницей.
- Эту клятву я сдержал, - тут же усмехнулся он.
Кэсси снова засмеялась.
- И правда. Сдержали. Вспомнили о дурочке-дурнушке, когда вам понадобилась сиделка и управляющая для поместья в одном лице. Простите, ваша светлость, но я не верю в то, что вы умеете любить кого-то, кроме себя самого. Да и себя вы тоже не любите. И даже тяжелая болезнь ничему не научила вас.
Доминик снова молчал. Всё, что он сказал ей, было правдой. Он действительно любит её. Он никогда никого не любил. Никогда. Даже себя. И его тоже никто никогда не любил, кроме этой женщины, которая теперь смотрит на него холодными нефритовыми глазами. Он помнил, как раньше смотрели на него эти глаза. И он сам убил в них тот свет.
- Кассандра, - Доминик сделал ещё один шаг к ней, - Кассандра, давайте начнем всё с начала. Я хочу, чтобы у нас были ещё дети, не только Луиза. Я хочу большую семью. Вы зря говорите, что болезнь ничему не научила меня. Благодаря вам я понял, что бесконечная погоня за славой и завистью окружающих ничего не значит.
- Я не знаю, зачем вы говорите мне это, ваша светлость, - ответила она, - но я никогда больше не позволю вам унизить меня или ребенка. Пожалуйста, уезжайте!
- А я приказываю вам ехать со мной, Кассандра! - вдруг рявкнул он, теряя терпение.
Обида наконец прорвалась наружу, застилая глаза и заставляя дрожать руки.
Он унижался перед ней и больше не унизится никогда. Хочет она или нет, но она поедет с ним! Он шагнул вперед, желая схватить её за руку, тащить через парк и швырнуть в карету, приказав кучеру гнать изо всей мочи. Хочет она того или нет, но она его жена! Доминик попытался схватить её за эту нелепую одежду, но Кэсси резко отступила на шаг, оказавшись на самом краю площадки, потеряла равновесие, нелепо взмахнув руками. Она упала в кусты спиной, громко закричав и покатившись по склону прямо к реке.
Герцог никогда так не бегал. Ни до того, как потерял возможность ходить, ни после своего исцеления. Он буквально слетел с лестницы и успел в последний момент удержать её от падения в воду.
Кассандра лежала скорчившись, подтянув колени к животу. Её огромная накидка потерялась по пути, и теперь он смог увидеть её огромный беременный живот.
Кэсси вдруг содрогнулась, и с её губ сорвался глухой стон. Доминик в ужасе закрыл глаза. Если начнутся роды и она умрёт, он этого себе не простит. Он утопится в этой речке, прямо здесь, где он чуть не убил женщину, которая ему дороже жизни.
Глава 9
Доминик не помнил, как схватил Кэсси на руки, совершенно забыв о своей спине. Да и черт с ней, со спиной, если с Кэсси что-то случится по его вине, спина ему уже не понадобится. Жить, зная, что стал причиной смерти Кассандры и её ребёнка - их ребёнка - Ник точно бы не стал.