Он считал, что владеет собой, что глупые мысли вчерашнего вечера задвинуты в самые темные уголки его сознания, где им самое место. А потом, когда он в тревоге гадал, запил его брат снова или нет, Ли появилась перед ним прежде, чем он успел подготовить себя к ее присутствию.
И вот теперь кровь, несущаяся по жилам, говорила Ричарду, что эта его чопорная сдержанность была ложью. Снова звенели предупреждающие колокольчики, но похоть упорно игнорировала их.
Он не узнавал себя. Должно быть, в нем пробудились какие-то первобытные, примитивные инстинкты. Мужское удовлетворение от того, что он у Ли первый. Но конечно же, не любовь. Это глупую выдумку лучше приберечь для поэтов, школьниц и желторотых юнцов, настигнутых первыми волнениями плоти. Прежде чем правда обрушится на них. Любви не существует, есть страсть.
Нет, это не любовь. Но что, он не знает.
Ли определенно не важна для него и не нужна ему для счастья. Эта дорога ведет прямиком в ад, и нет ни малейшего желания идти по ней. Но Ли – его жена. Он должен обращаться к ней с уважением и вниманием, которого она заслуживает.
Вежливость и обходительность – вот ключевые слова.
И безудержная страстность, подумал он с печальным вздохом, взмокнув от воспоминаний о прошедшей ночи. Ричард подавил стон, осознав, что глазеет на свою жену, как какой-то слабоумный дурак, а Рейчел наблюдает за ним, с трезвой расчетливостью прищурив голубые глаза.
Проклятие, он и забыл, что она тоже здесь.
– Какие еще дьявольские интриги рождаются в твоих расчетливых мозгах?
– Ричард, ты грубиян. Разве ты не знаешь, что обижаешь меня?
Он углубился в газету.
– Неужели тебе ни капельки не любопытно, чего хочет этот джентльмен? Ты знаешь, что он был вчера на балу?
Это захватило его внимание, а вместе с ним явилась вспышка непрошеного напряжения, какого-то давления в груди. Это злость на Рейчел, сказал себе Ричард, отвращение к ее козням.
Это не ревность, направленная на юную жену.
– Насколько я понимаю, они друзья.
– Друзья, – повторила Рейчел с притворной невинностью. – Да, полагаю, это все объясняет. Я видела их вместе на террасе. Они были поглощены довольно напряженной беседой.
Ричард хлопнул газетой по столу.
– Ты опять шпионила? Сколько раз тебе говорить, чтобы занималась своим делом и не лезла в то, что тебя не касается.
– Все, что происходит в этом доме, меня касается. – Рейчел пробежала указательным пальцем по краю чашки. – Хочешь знать, что я видела?
Ричард встал. Он должен уйти, пока не сказал что-нибудь, о чем потом пожалеет. Или не придушил Рейчел.
– Я видела, как он схватил ее за руки и притянул к себе! – прокричала она ему вслед. – А потом…
Ричард хлопнул дверью и направился в библиотеку.
Если по пути ему случится пройти мимо комнаты для приемов, где Ли разговаривает со своим приятелем, это ведь не будет подглядыванием… правда?
Ричард потер лицо руками. О Боже, он сейчас рассуждает прямо как Джеффри!
Глава 10
– Мистер Прескотт, – объявил Харрис из двери гостиной. Прежде чем Ли успела подняться со стула, Александр влетел в комнату. Его сюртук и бриджи были помяты и испачканы, как будто он спал в них, влажные волосы облепили голову.
Александр опустился на колени у ее ног и схватил за руки. Его теплое дыхание касалось кончиков ее пальцев.
– Ли, прости меня. Я знаю, что не заслуживаю прощения. Мои слова были злыми, жестокими и несправедливыми, но мне было так больно и хотелось причинить боль и тебе.
Ей невыносимо было видеть любимое лицо, искаженное такой болью. Она закрыла глаза, борясь со спазмами, сдавившими горло.
– Ох, Александр, мне нечего прощать. – Она потянула его за руки, помогая встать. – Никудышной была бы наша дружба, если бы не могла вынести нескольких резких слов. Пожалуйста, присядь рядом, и мы поговорим.
День был чудесным, и в камине не горел огонь, но ей было жарко, на коже выступила испарина. Алекс обессилено опустился на диван. Опершись локтями о колени, он обхватил голову руками.
– Я не мог уснуть. Только и слышал свои мстительные слона, снова и снова, я подумал, что сойду с ума. Я должен был увидеть тебя. Должен был все исправить.
– Не нужно больше ничего говорить. Давай просто забудем, как будто ничего этого и не было.
Облако, должно быть, набежало на солнце, ибо свет, вливающийся в окна, внезапно померк. А потом засиял снова, больно ударив по глазам.
Александр провел рукой по волосам.
– Я должен сказать это, Ли. Я не могу жить в мире с собой, зная, что обидел тебя. Я знаю, что ты никогда не лгала мне и не говорила фальшивых слов любви.
Он судорожно вздохнул, затем вытащил из кармана сюртука носовой платок.
– Мне следовало сказать тебе о своих чувствах, но я считал, что в двадцать два еще слишком рано жениться. Я и помыслить не мог, что кто-то украдет тебя у меня. Но, приехав в Лондон, я понял, что стоит мужчинам увидеть тебя, и они захотят тебя так же сильно, как я. И все равно ждал слишком долго.
Давая ему время возможность овладеть собой, Ли поднялась и подошла к камину, взглядом обводя золотистые прожилки в белом мраморе. Две одинаковые вазы с розами наполняли воздух ароматом лета.
Ли оборвала несколько увядших цветков и бросила их в камин. Если б вот так же легко можно было смягчить боль Александра, облегчить его страдания, наказать отца за его вероломство.
– Прошу тебя, перестань извиняться, – проговорила она, проводя дрожащей рукой по каминной полке. – Все забыто. Вчера вечером я поняла твою боль и понимаю твою печаль сегодня. Я тоже их испытываю. Когда я думала о том, что потеряла твою дружбу и уважение, было невыносимо больно.
Александр прижал ладони к глазам и глубоко, прерывисто вздохнул.
– Значит, ты счастлива в этом браке?
– Пока еще рано говорить, – мягко отозвалась Ли, стараясь не причинить ему еще больше боли. – Но герцог добр ко мне, и его семья встретила меня радушно. Я верю, что буду здесь счастлива.
Он вскочил с дивана.
– Ли, я люблю тебя. Мне невыносима мысль о тебе с другим мужчиной. Пожалуйста, пойдем со мной. Мы убежим в Шотландию.
– Ох, ты не понимаешь, о чем говоришь. – Она вскинула руку, останавливая его приближение. – Я замужем за другим.
– Он не любит тебя так, как я.
– Уверена, что он вообще меня не любит. Но это не имеет значения. Я его жена.
– Мне все равно. – Он понизил голос до умоляющего шепота: – Пойдем со мной, Ли. Я с радостью претерплю скандал, если это означает, что мы будем вместе.
Все произошло так быстро. Только что он смотрел на нее покрасневшими, затуманенными глазами, а в следующее мгновение схватил за руки и притянул к своей груди, целуя со всей силой страсти и глубиной отчаяния.
Ли вырвалась из его объятий.
– Алекс, прошу тебя, прекрати это безумие. Да, я люблю тебя. Всегда любила, И всегда буду любить. Но теперь я знаю, что это любовь сестры к брату, друга к другу. – Она вытянула дрожащую руку. – Теперь моя очередь умолять, Алекс. Пожалуйста, будь моим другом.
Он посмотрел на ее руку.
– Значит, ты любишь его?
– Я нужна ему, Алекс. Я не могу это объяснить, но чувствую. Нам суждено быть вместе.
Равномерное тиканье каминных часов казалось в тишине ужасно громким. Плечи его поникли, и он испустил тяжелый вздох, потом улыбнулся кривой, самоуничижительной улыбкой:
– Похоже, я опять должен просить у тебя прощения. В своем безумии я растерял все мозги. Если они постучат в твою дверь, пожалуйста, отправь их ко мне.
Его шутка вызвала у Ли бледную улыбку, несмотря на подступившие слезы. Они оба сознавали, что их дружба уже никогда не будет прежней.
В затянувшейся тишине Ли услышала звук, очень сильно похожий на шаги в коридоре. На нее навалилось какое-то оцепенение, возникло странное ощущение остановившегося времени. Потрясенная и растерянная, она взглянула через плечо на тени, двигающиеся за дверью.