Мое тело постепенно становилось ватным и таким податливым в его руках. Волна желания расходилось по телу. Собрав всю свою волю в кулак, уперлась руками в твердую грудную клетку и завертела головой, чтобы вырваться из сладкого плена. Когда объятья разжались, я отскочила на несколько шагов от Димы. Зачесала пальцами волосы назад и попыталась отдышаться. Мы не дураки и оба понимаем к чему ведут эти объятья. Но я хочу сначала разобраться в ситуации, а потом… черт.
— Я… я после работы, Дим. Мне сначала в душ надо.
Голос хрипел. Дыхание никак не получалось восстановить, также, как и заведенное сердце.
— Могу сходить с тобой.
— Нет. — Тут же обругала себя всеми нелестными словами. — Позже.
Глаза Димы вновь загорелись пламенем, заставляя мое тело вновь содрогнуться от желания. Взгляд сам упал на выпирающую мужскую часть тела. Жар хлынул к щекам.
— Кофе. — Напомнила гостю и обошла его по дуге, чтобы взять свою чашку. — Так что там с Аней?
— Ничего. Мы с ней расстались, и менять это я не собираюсь.
— Тогда что ты делал у нее весь день?
Я обхватила чашку двумя руками, будто это была единственная опора, которая не давала мне упасть.
— Ревнуешь? Прости. — Совершенно верно истолковал мой взгляд Дима. — Общался с Аней. Объяснил, что вернуть ничего не получится. Помог немного Раисе Петровне по хозяйству. А когда вернулся домой и мама рассказала, что ты искала меня… Я думал, что снова потерял тебя.
Снова? Как это понимать?
— Я тебе все объясню. Потом.
— Ты ее любишь?
— Нет. — Резче, чем я ожидала, ответил Дима. — Давай не будем о ней? Хотя бы сейчас.
На кончике языка вертелся вопрос, который я не решалась задать, боясь услышать ответ.
Вечер пролетел быстро. Пока я готовила ужин, Дима рассказывал о том, как он жил в больнице. Как люди с жалостью смотрели на него, а он злился, но ничего не мог изменить. В ходе общения было решено, что Дима останется с ночевкой у меня. Возвращаться в деревню уже поздно, а ключи от квартиры, он благополучно забыл дома.
Глава 4
Дима лежал на кровати, подперев руками голову, и смотрел в потолок. Я сидела на подоконнике и смотрела на огни ночного города. После контрастного душа спать совсем не хотелось. Первоначальным планом было уложить Диму спать на полу, чтобы он немного помучался, но вспомнив его рассказы о долгом беспамятстве, укорила себя за глупые мысли и уложила его в свою кровать. Мы провели вместе ночь. Чего стесняться?
— О чем ты думаешь?
— О нас. — Ни капли не соврала.
Дима встал с кровати и спустил ноги на пол. Краем глаза отметила, что он нервничает.
— Мне нужно разобраться со всем. Все слишком сложно.
— У тебя кто-то есть? — Отрицательно качнула головой. — Тогда в чем сложность? Не понимаю.
Сама не знаю, в чем заключаются преграды быть счастливой. Комплексы?
— Я люблю тебя. И всегда любила. Хоть и не показывала этого. — Сглотнула появившийся комок в горле. — Когда ты пропал… Я думала с ума сойду. Дим, если для тебя это игра. Если я очередная девушка, которую можно затащить в кровать, то лучше уйди… Не делай мне больно.
— Глупая. — Раздалось около моего уха. — Ты думаешь, что после долго отсутствия я бросил все и помчался за тобой в город, чтобы поиграть, вместо того, чтобы проводить время с матерью, которая стала похожа на привидение.
Дима развернул меня к себе. Быстрым движением развязал халат и распахнул его. Его рука сразу опустилась в запретную зону. Пальцы стали поглаживать еще сухие складки. Выгнулась на встречу наслаждению. В голове, где-то на подкорках сознания, еще билась мысль, что все происходящее огромная ошибка. Но с каждыми новыми нежными прикосновениями к моему телу, которые электрическими разрядами проносилось от кончиков пальцев до макушки, я отгоняла мысль все дальше.
— Скажи еще раз. — Выдохнул в губы Дима, поглаживая мою спину.
— Что?
— Скажи еще раз, что любишь меня.
Кожа на шее попала в плен жарких губ и влажного языка, которые будто снова изучали. И я почти снова призналась, но проблески разума заставили вспомнить о самомнении.
— Ни за что.
Мои руки скользнули по животу, заставляя вставать дыбом крошечные волоски на теле Димы, и спустились к боксеркам. Оттянула резинку, запуская под ткань указательный палец, чтобы провести им по закрытой от глаз коже. Едва различимый стон, слетевший с его губ, сообщал, что я на верном пути.
Дима перехватывает мои руки и заводит их мне за спину. Язык проникает в мои приоткрывшиеся губы, заставляя осознать, что я пропала. Попала в паутину и никак не могу из нее выбраться.
— Скажи, что хочешь меня.
Рука оттягивает мои волосы назад, открывая шею, чем он незамедлительно пользуется покрывая кожу поцелуями. Внизу живота образовался тугой комок. Его прикосновения напоминали раскаленный металл, обжигающий и опасный.
— Дима, пожалуйста…
Объятья исчезли. Головка его члена коснулась влажных складок, даря новый разряд тока.
— Пожалуйста… — Взвыла и раздвинула ноги шире, изгибая спину.
Я двигалась ему на встречу, закусывая губы, чтобы не кричать от наслаждения. Каждая моя клеточка желала прикоснуться к нему, требовала быть ближе, намного ближе. Дима тяжело дышал мне на ухо, разгоняя табун мурашек по всему телу. Его плавные движения, стоны, шепот заводили меня еще больше. Мои ногти впивались в плечи, оставляя после себя отметины, в то время как он поглаживал мою спину. Мы сливались в страсти подобно двум пламеням.
— Скажи еще раз, что любишь меня.
— Нет.
Прикусила его губу.
— Тогда скажу я. Я люблю тебя. Давно. И был глупцом, что решил заставить тебя ревновать с помощью Ани.
Его слова, как вкусный бальзам в кофе, опьяняет и дарит наслаждение.
— А кольцо?
Отрывается от моих губ, аккуратно вытаскивает член и уходит в глубь комнаты. Непроизвольно ежусь, когда его тело перестает согревать. Укутываюсь в халат. И зачем я брякнула про это предложение? Дура.
Дима ковыряется в карманах штанов, что-то вытаскивает и идет ко мне. Когда он достаточно близко, я могу разглядеть синюю бархатную коробочку.
— Это то, из-за чего я поперся в город в тот день, когда меня избили.
— И ты решил показать это мне?
Во рту появилась горечь обиды.
— Да. Потому что это я покупал для тебя.
Дима открыл коробку и моему взору представилось тонкое золотое колечко с тремя блестящими камнями. Большой камушек был по центру, а двое других подпирали его, будто сдерживали от побега.
— Я знал, что ты приедешь. — Безмятежно продолжал свой рассказ Дима. — Расстался с Аней. Я думал, что, если сделаю тебе предложение, то ты поймешь серьезность моих намерений.
Я не знала, что сказать ему. Поэтому схватила его за лицо, притянула к себе и поцеловала в губы.
— Я люблю тебя. Пожалуйста, прости меня.
Шептал Дима в перерыве между поцелуями.
Стоит ли говорить, что в эту ночь я засыпала со счастливой улыбкой на лице и помолвочным кольцом на безымянном пальце в объятьях самого лучшего мужчины на свете.
Конец