— Я знаю, — выдохнул, наклоняясь ближе и глядя в ошарашенные глаза Каи, улыбнулся и, не удержавшись, добавил, — Все знают, — почти каясь ее губ.
— Мое сердце занято, — дрогнувшим голосом произнесла она, а на меня словно ушат холодной воды вылили, я отклонился.
— И где он? — спросил севшим, страшась и надеясь одновременно.
Неужели она отправилась в море… За мной?
— Он остался на суше, — ответила она, отводя взгляд, а я испытал тупую боль, даже от ран не было так больно.
Я вышел за дверь ее каюты и тут же развернулся, чтобы вернуться. Даже если так, стоит сказать ей, кто я. Но я не смог. На грани слышимости прошелестел ее голос, полный тоски и безнадеги:
— Где ты?
Моя рука дрогнула и я, развернувшись, отправился на палубу. А то вдруг у них там проблемы, а ни одного мага нет? Да, им точно может понадобиться помощь, а тоска, отравляющая душу и сжимающая сердце… Что ж, знал, что мне не на что рассчитывать с самого начала. Пора бы уже смириться.
Глава 29
На палубу я вышла, уже не скрывая своей внешности, но там на это никто не обратил внимания, ибо там творился сущий бедлам. Стоило взять себя в руки и собраться с мыслями, я отправилась на воздух, чтобы окончательно не скатиться в уныние.
А там… Взрослые мужчины ругались как старые бабки на базаре, махали кулаками и грозились карами небесными. Сначала я впала в ступор, сама я уже раздражения не испытывала. Краем глаза заметила Дрейка, который разнимал дерущихся и перешла на магическое зрение. Относительно адекватными оставались только я и он, остальные все погрязли в склоках. Хм… А что если… Я не придумала ничего лучше, чем попытаться перебить их эмоции более сильными, поэтому усилила собственную тоску и начала ее транслировать окружающим. Маги обычно используют позитивные эмоции для этих целей, но чего сейчас нет, того нет.
Взрослые мужики, шокированные шквалом накативших чувств, застонали и начали приходить в себя. Якоб потер ушибленную руку и, заметив источник ощущений, удивленно поднял брови и хмыкнул. Повернулся к магу и что-то сказал, тот кивнул и сделал пасс руками.
— Отставить склоки, недовольных прошу к нашему магу, быстренько пыл иссякнет. — усиленным магией голосом произнес Якоб. — Кая, хватит транслировать эту жуть, и без того выть хочется, — я кивнула и прекратила магическое воздействие. — Что ж, а теперь… А ну живо по своим местам, курс на остров! — после этого кивнул Дрейку и он сделал пасс, отменяя заклинание.
Ко мне еще подходили матросы, которых я обдавала кипящей безнадегой и тоской, кипящей в моей душе и со злорадством думала, что теперь не одной мне плохо. Наше командование в лице четырех человек — Эрик, Якоб, Дарел, Дрейк, — собрались в кружочек, что уже было делом привычным и шушукались под пологом. А всем было интересно, что же там наше командование нарешает сейчас такого интересного.
Но ничего, ждали, правили курс, потому что в процессе разборок за штурвалом никто не стоял и ждали. Что они там нарешали, так и осталось тайной за семью печатями, но судя по тому, что они часто зыркали в мою сторону, явно что-то, что меня касалось, а не только наших дальнейших планов.
Матросы, если и высказали удивление моим видом, то слегка, так что Дрейк был прав, все и так знали. Я вздохнула. Потянулась к Бестии и мысленно пригрелась рядом с ее чувствами. Уверенность, желание полетать, счастье от ощущения хозяйки рядом.
Так мы и выплыли из этого чертового болота. И несмотря на то, что был еще только ранний вечер, о прохождении еще одного круга не было и речи. Всем нужно было отдохнуть и расслабиться. А после сегодняшнего — еще и напиться.
А у меня все скреблась какая-то мысль, словно мы что-то упускаем. На Дрейка я старалась не смотреть, да и он, как мне кажется, начал меня избегать. Ну и хорошо, так будет лучше, хотя от этой мысли у меня все внутри переворачивалось.
Ночью я долго не могла уснуть, пытаясь понять, что же не так. Почему мне кажется, что у нас все шансы отправиться на тот свет? Что же…
Утро встретила я в камбузе с горячей бурдой, по ошибке называемой чаем. Рядом сидел Мурран и с удовольствием пил это гиперкрепкое и до ужаса сладкое варево. Друг ворчал, что лучше бы и дальше амулет носила, хоть не отвлекала бы всех, а я игнорировала. Да не отвлекала я никого! Сами отвлекались.
— Слушай, Мур, — все-таки отпила я этой гадости, — Мне кажется, что что-то не так, — сказала и повернулась в его сторону.
Думала, что он может не принять мои слова всерьез, но он внимательно меня слушал. Мне даже неловко стало от того, что не могу ничего толком понять.
— Мне кажется, — набрала я больше воздуха и все-таки сказала, — Что мы можем погибнуть. Мы что-то упускаем, — уже более уверенно закончила я.
Какое-то время мы перекидывались идеями или догадками, но ни одна из них не вызвала чувства правильного. Моя интуиция молчала, словно разочарованная моей непроходимой тупостью, раз не понимаю банального.
В общем, мы пошли к капитану. И я вот совсем не удивилась, когда увидела его в компании еще троих. Они может еще и спят вместе? Но эти мысли были скорее реакцией на смятение, которое я испытала, стоило мне снова увидеть Дрейка. Я стала ближе к Муррану и подальше от мужчины, который непозволительно сильно волновал мою душу.
— Думаешь, следующий круг так опасен? — как и лекарь, Якоб сразу принял мои слова всерьез, даже странно как-то.
Я бы вот себе не поверила. Кажется, где-то на периферии я услышала хмык. Крыша уже едет? Или опять остров? Остров? Остров… Мою голову наконец-то прошибла догадка и я выпалила:
— Остров! — на меня уставились с недоумением четыре пары глаз, — Помните, после кракена, он ненадолго взял контроль, — ну, я думаю, что это был остров, — Тогда был какой-то стих, я еще тогда подумала, что там говориться о еще одном испытании, но совсем об этом забыла. А сейчас интуиция прям кричит, что что-то мы упустили, — я посмотрела на задумчивое начальство.
Эрик же, ничего не говоря, достал блокнот, в который записывал то, что я говорила и прочитал:
Под толщей вод, в глубинах потаенных,
Вдали от волн, ветров и сотрясений,
Среди безмолвных сумерек зеленых
Спит Кракен. Чащи губчатых растений
И мхов его хранят; опутан сетью
Зыбучих трав, подводный остров дремлет
И кольца гибких щупалец колеблет
Сквозь муть и мглу; прошли столетья
И вновь пройдут, дремоты не наруша,