Едкая пелена застилала Соне глаза, собиралась за веками и в носу и очень неэстетично выливалась наружу. Немые рыдания перешли в мучительную икоту, от которой уже болел живот. Однако, Камиль решил добить сразу обоих - подлетел спереди и тем же башмаком пнул Макса в солнечное сплетение!
Соня взвыла, затряслась, глядя, как он сложился пополам и заваливается набок. Боль в животе усилилась и она согнулась точно так же.
- Кепочку уронил, дрогой? - прокукарекал нависший над ним Камиль. Обошёл лежащего на полу Макса, сел на корточки и снял с его запястья часы.
Макс зашевелился. Подтянул колени к груди, перекатился на них и начал подниматься.
- Ничего, - сдавлено выговорил он вставая на ноги, - она дешёвая, примерно, как твой унитаз во рту. Теперь вот Ролексы толкнёшь - нормальные вставишь!
Лысый опять оскалился и уже занёс руку, чтобы ударить Макса, но Каха пролаял что-то отрывисто по-турецки.
Камиль послушался. Опустил руку. И... плюнул Максу в лицо. Мразь!
Моронский даже не дрогнул. Но взгляд! Соня уже видела однажды у него такие глаза. Он его убьёт! Точно. Убьёт! С того света достанет. И убьёт!
Веки отекли, глаза почти не справлялись со своей функцией. Соня отчаянно вглядывалась в лицо Макса, ловя каждое его движение, каждый взмах ресниц. Но он так ни разу и не посмотрел на неё. Он, наверное, ненавидит ее...
- Вот, в гости тебя решил позвать, Мор, - невозмутимо проговорил Каха, выпуская дым. - День рождения у меня.
Он протянул руку к пепельнице, небрежно стряхнул пепел.
- Девочку твою взяли напрокат. Говорят, хорошая девочка. Слишком часто тебя с ней видеть стали. А ты с плохими так долго не кувыркаешься. Камиль имеет огромное желание прокатиться. Да, брат?
Тот не ответил. Только втянул воздух зубами и скосил глаза на Соню.
Макс его убьёт... Точно убьёт.
Лысый заржал, подошёл к Соне и схватил граблей больно волосы на макушке. Поднял, развернул и перебросил животом через подлокотник дивана.
Соня не пикнула, только плотнее сжала зубы и ноги и уже не сопротивлялась. А что толку?
Камиль смачно харкнул себе на ладони, растер, так, будто он дрова рубить собирается, и ухватил этими грязными руками Соню за пояс джинсов.
- Смотри, сейчас драть буду твою суку! - дёрнул ткань на себя. Что-то треснуло, но штаны не поддались. Плотно сидели, оказавшись неожиданно сильнее «дрателя». Тогда грязные противные лапы заползли наверх под толстовку. Холодные, влажные пальцы коснулись кожи и Соню передернуло, она едва не подавилась отвращением...
- Каха, давай заканчивай глодать кости моего уважения! - раздался позади ледяной голос и она была даже рада, что не видит сейчас Макса. - К тому же, мы оба знаем, что телки переговорам только мешают. Скажи своему утырку-брату, чтобы руки свои поганые от девочки убрал...
- А то что? - усмехнулся мужчина.
- Ну, ты же меня позвал не брату твоему помочь? Я так понимаю, у тебя серьёзный разговор ко мне? Так и я подготовился. Пока ты сериальчиками балуешься, технический прогресс ОПК дошёл и до нашей державы. И снаружи до зубов вооруженные ребятушки заняли позиции.
Камиль перестал лапать Соню.
- Гвардия не моя. - Продолжал Макс. - Поверь мне, ребята не заинтересованы ни в ком из нас, у них определенные инструкции - живыми отсюда никого не выпускать. Так что поляжем всей честнОй компанией. Если до полуночи я не дам отмашку. Кучерявый, время не подскажешь?
Каха шевельнулся, напрягся. Что-то быстро сказал Камилю и мотнул головой. Лысый отпустил Соню и отошёл. Видимо, к окну.
- Вот не советую! - Улучив момент, проговорил спокойным и убедительным голосом Макс. - Да ты так и не увидишь ничего. Там профессионалы, а не шпана из массовки. Но если не веришь, можешь выйти наружу, убедиться. Пацаны твои все, кто на улице, уже давно в автозаках, те, что посообразительнее.
Хозяин дома сделал знак своему человеку у двери. Зашипела рация, бугай, видимо тот, который таскал Соню, как собачонку, сказал что-то неразборчиво в устройство, но ответа не дождался. Тишина.
- Гит гёш! - приказал он бугаю и тот исчез за дверью.
- Так что освободи мне руки и дай мне телефон. - Продолжил Макс. - Пока твой день рождения не стал последним днём жизни. Для всех нас.
Соня не могла видеть, что происходит, она все так же лежала животом на подлокотнике дивана, раздавленная и униженная, не решаясь пошевелиться. Но услышала шорох позади. Затем гудки телефонного вызова и всего одно слово, сказанное Максом: «Зелёный».
- Теперь говори, Каха, зачем позвал? У тебя есть пять минут.
- Ты, шакал, условия здесь не ты ставишь, - рявкнул Камиль, отходя от окна.