- По-моему даже чересчур, - тихо буркнула Соня под нос. Но Анна услышала и опять засмеялась.
- Дорогая, ты мне нравишься! - Анна протянула Соне бокал с освежающим коктейлем и задела его край своим.
- А как его в искусство занесло? - спросила Соня.
- На сто восемьдесят, да! - восхитилась миссис Моронски, поправляя широкие полы шикарной чёрной шляпы на седовласой голове. - Натура такая! Весь в меня! - И опять засмеялась. - Сказал, что не видит себя в профессиональном спорте. На самом деле, - она наклонилась к Соне поближе и снизила голос, - он просто осознал свою привлекательность и начал ею пользоваться. Я сначала переживала, что его может затянуть в какой-нибудь эскорт для старых американских кошёлок, но он вовремя вырулил.
Она подмигнула Соне и тонкими пальцами унизанными дорогими кольцами сняла солнечные очки, откинулась на спинку и замолчала.
Соне стало интересно, это врожденные качества или приобретенные и можно ли этому научиться?
- А сколько вы женаты с папой Макса? - несмело проговорила она, и добавила: - И как вам удалось сохранить не просто отношения, но и чувства?
В том, что на седьмом десятке жизни и после стольких лет брака эти двое умудрились сохранить огонь любви не приходилось сомневаться, это было видно...
Анна усмехнулась.
- Тридцать пять лет вместе. Я бы могла книгу написать про успешный брак, но она бы состояла всего из одной фразы: «я не знаю»! Люди вокруг нас, Соня, менялись. Приходили, уходили, исчезали. Многие даже не запомнились. И только мы, по какой-то необъяснимой причине, вопреки закону природы остаемся вместе. Хотя, бывало, что балансировали на грани. А чувства... Вот тут скрыта логическая ошибка всех, кто считает, что чувства могут умереть. В живом организме химические реакции происходят непрерывно. Любовь - это та же химическая реакция. Если изначально для химии есть подходящие элементы и среда - будет и реакция. Отношения же - это серьёзная работа. И на девяносто девять процентов она женская! А когда твой «шеф» - Моронский, готовься гореть на ней круглосуточно.
Вот это последнее замечание было в точку. И она не могла не спросить:
- Вы счастливы?
- Я? Каждый день! - без тени сомнения ответила Моронская.
- Ну... - Соня смутилась, соображая, не будет ли слишком самонадеянно и глупо звучать просьба? Хотя, чего уж теряться... - Может, тогда дадите совет новобранцам? - ей, вдруг захотелось окунуться с головой в прохладную гладь бассейна.
- Совет... - Анна сделалась серьезной. - Я не уверена, что имею право давать советы. Это как раз тот случай когда жизнь с таким мужчиной, как Моронский одновременно и привлекательна и, что называется «не позавидуешь». Но, поскольку деваться тебе все равно некуда... Как жена Моронского, я бы пожелала тебе терпения. Как мать Моронского - смирения. Будь послушной, девочка, не спорь, он счастлив только, когда обладает. Но, как женщина я бы сказала: никогда не отдавай себя полностью, не растворяйся. Пусть у него всегда будет ощущение, что ты можешь упорхнуть в любой момент. Всегда рядом, но чуть в стороне. Покорность, приправленная легкой недоступностью - десерт для его демона. Усыпляй его бдительность сладким каждый день. Но смотри, не переборщи, а то врата ада слипнутся!
И Анна снова звонко засмеялась, отчего оба Моронских отвлеклись от игры в гольф и повернули в их сторону головы.
- Танкер терпения, немного любви и травки… - задумчиво проговорила мама Макса и помахала ручкой своим мужчинам, потом повернулась к Соне: - Предложение же не делал? - почти шёпотом спросила она, но так, будто знала ответ и просто хотела лишний раз убедиться в своей проницательности.
- Нет..
- И не сделает! - весело отмахнулась идеальным маникюром Анна и снова откинулась в шезлонге.
Соня потупилась и ощутила неприятный укол в груди. Ну, спасибо! Всегда мечтала услышать это от мамы своего парня! Прям в десяточку. Помнится, Клара Абрамовна тоже на что-то подобное намекала в первый же день их знакомства...
Анна заметила похмурневшее лицо Сони и затараторила:
- О, дорогая! Ты не так меня поняла. Ему нет необходимости делать тебе предложение, поскольку ему не нужно твоё согласие. Он уже все решил...
Анна поднялась с шезлонга. Повернулась всем корпусом к млеющей в тени зонтика Соне и, поправляя на бёдрах парео, задала неожиданный вопрос:
- Твой паспорт у него?
- Д... да, - запнулась Соня и вспомнила, что за неделю до отъезда он забрал все ее документы, якобы, чтобы решить вопросы с визой. И больше она их не видела. А дальше - зефир в голове. Все так стремительно развивалось. Самолёт. Первый класс. Шампанское на борту. Ее рука в его ладони, его пальцы в волосах. Жар его тела рядом, запах табака и мяты. И то, как в последние две недели странные, задумчивые взгляды сменялись пылким желанием в его глазах... И сама Соня чувствовала себя странно. Непривычно. Больше не нужно было никуда бежать, боязнь быть использованной и выброшенной больше не трепала душу. Какой паспорт? Она забыла, как ее зовут!