— Ты мне нужна в реанимации. Срочно! Десять минут назад привезли Свободина Егора — попал в аварию. Травмы очень серьёзные. Кроме тебя я никому не могу доверить эту операцию.
Глава 9
Соня
Не успеваю что-либо сказать, как в наш с Германом Витальевичем разговор вклинивается Ленка.
— Егор Свободин? — удивляется и даже слегка вскрикивает, прижимая пальцы рук к губам.
А я не могу понять, о чём она вообще говорит. Кто такой Егор Свободин?
В первый раз про него слышу. Он, наверное, какая-нибудь знаменитость, раз о нём так говорят. Да и ещё Канаева знает о нём.
Интересно, кто же он такой?
— Да. Тот самый, — отвечает ей зав, а потом переводит взгляд на меня. — Соня, бегом в операционную! Хватит сидеть! — рявкает, и я подскакиваю с места, как ужаленная.
Завотделением хирургии скрывается точно так же, как и появился — неожиданно. Быстро поворачиваю голову в сторону коллеги и спрашиваю то, что мне сейчас интересно:
— Кто такой Егор Свободин?
— Ты что, реально не знаешь, кто такой Егор Свободин?
Я на её вопрос качаю головой. Действительно не знаю.
— Это лучший гонщик страны. Он ни одного заезда не проиграл. Прикинь? — вижу, как её глаза начинают сиять блеском восхищения, когда она говорит про этого мужчину. — Ему всего тридцать один год, а сколько у него медалей и заездов! Ох, а какой красавец, — мечтательно растягивает буквы в словах.
Всё понятно. Машу рукой на Ленку и быстро выхожу из сестринской. Шестинский прав — нечего тут рассиживаться, хоть и, по сути, мой рабочий день уже подошёл к концу. Но в нашей работе бывают непредвиденные обстоятельства, и тут уж ничего не сделаешь.
Приходится забыть обо всём, встать за стол рядом с коллегами и делать свою работу. Выполнять свой долг. Спасать людей. Ведь именно об этом я мечтала с детства.
Быстро и чётко надеваю специальное снаряжение. Тщательно мою руки. Натягиваю специальные перчатки.
Делаю глубокий вдох-выдох и направляюсь в операционный блок. Все наши уже тут и ждут меня. Я кивком головы со всеми здороваюсь.
— Привет, Соня, — улыбается мне травматолог.
Я отвечаю ему лёгкой улыбкой и очередным кивком. Но тут же перевожу взгляд на Германа Витальевича, что хмуро смотрит на меня, сведя брови вместе. Неуютное напряжение витает в помещении, отчего мне хочется повести плечами, чтобы скинуть его. Отвожу взгляд в сторону, и только сейчас обращаю внимание на лежащего на операционном столе мужчину.
Делаю первый шаг, а потом ещё… и ещё.
Между нами всего два шага, а я смотрю неотрывно на пострадавшего. Свет хирургического светильника падает на лицо мужчине. Его черты кажутся мне смутно знакомыми.
Делаю ещё один шаг. Внутри отчего-то поднимается паника. И руки мелко дрожат, а в горле застывает ком. Сердце замирает, отдавая болью. Сдавливает.
Боюсь, но делаю последний шаг. Смотрю на лицо пострадавшего.
Короткие, ёжиком, русые волосы, светлая щетина на скулах, подбородке и над губами. В кончиках пальцев тут же покалывает — я помню и даже сейчас будто чувствую, как колются эти иголки, когда я прикасаюсь к нему…
Лишь цвет глаз я не вижу — веки закрыты. Но знаю точно какого они цвет. Серо-голубые. Грозовое небо.
Неужели это он? Не может быть!..
Красивое лицо портят ссадины, множество царапин и кровоподтёков. Бледное.
Я знаю его.
И чувствую, как земля уходит из-под ног. Перед глазами всё плывёт. Сердце барабанит так, будто у меня началась тахикардия. Я мелко дрожу всем телом, но даже не замечаю этого.
С губ срывается судорожный вздох. Прикрываю глаза.
Сквозь гул в ушах, который всё нарастает и нарастает, слышу своё имя и обеспокоенный голос:
— Соня, — к моей руке осторожно прикасаются.
Вздрагиваю, распахивая глаза.
— Соня, ты слышишь меня? Что с тобой?
Поворачиваю голову в сторону голоса, встречаясь глазами с нашим травматологом Максимом Давидовичем.
Приоткрываю губы, чтобы что-то сказать, но только хватаю ртом воздух и вновь поворачиваю голову в сторону пациента, словно желаю убедиться, что всё это мне кажется. Что это сон, и я сейчас проснусь. Или что это вовсе не он. Не тот незнакомец из лифта, что спас меня от удушья, страха и паники, давящей на меня со всех сторон маленького пространства.
Но нет. Это он. Тот мужчина, что нежно прикасался своими широкими и сильными руками к моему лицу. Который успокаивал своим голосом и шептал, что я красивая.
Он тот, кто снился мне периодически весь этот месяц. Кто не выходил у меня из головы. И вот теперь он тут, лежит передо мной на операционном столе весь в ранах и кровоподтёках, и ему нужна срочная операция. Помощь. И я могу помочь! Должна помочь!