Она стиснула зубы, чтобы удержаться от стонов, готовых вырваться из ее груди, когда его возбужденная плоть глубоко в нее проникала.
Синди хотела, но не могла расслабиться. Все это время ее тело оставалось судорожно напряженным и казалось чужим и непослушным.
Уцепившись онемевшими, скрюченными пальцами за ковер, Синди сдерживала рвущиеся из груди крики. Она решила вытерпеть до конца, несмотря на испытываемую острую боль.
«Совсем не обязательно заниматься любовью с широко раскрытыми глазами», – подумала Синди и закрыла их, чтобы не видеть маячившее над ней напряженное и заострившееся лицо с лихорадочным румянцем вожделения, проступившим на его щеках, вздувшиеся жилы на его шее.
Но из-за того, что она была так напряжена, все закончилось очень быстро. Бен сделал последнее движение и судорожно вздрогнул, издав тихий стон. Его тело, содрогаясь в сладостных конвульсиях, стало расслабляться.
Синди не могла больше терпеть и, уперев руки ему в плечи, попыталась его оттолкнуть.
– Слезь с меня… пожалуйста, – в ее голосе слышалось раздражение. – Ты меня задушишь.
Бен тяжело выдохнул, оттолкнулся руками от пола и рывком поднялся. Синди сразу схватила юбку, затем нашарила блузку и прижала их к груди, прикрывая свою наготу. Когда Беннет увидел ее лицо, искаженное страданием и болью, сердце его сжалось от сочувствия.
– Прости меня. – Он прислонился спиной к креслу.
– Что сделано, то сделано, – устало проговорила Синди. – Прошу тебя, давай не будем об этом говорить? Твои извинения ничего уже не изменят.
– Я знаю. – Он вздохнул. – Но тем не менее, прости.
Синди пожала плечами.
– Я… мне… – он поморщился, – мне надо было остановиться, как только я почувствовал, что ты все еще… Одним словом, я знаю, что поступил неправильно, мне следовало остановиться.
Синди повернулась к нему и спросила безразличным голосом:
– Почему же ты не остановился?
– Я… – Беннет было отвел глаза в сторону, но тут же вскинул голову и, посмотрев ей прямо в лицо, ответил: – Я не контролировал себя, потерял голову. Не понимаю, как это могло произойти? – Он нахмурился и признался: – Совсем не помнил себя.
Синди задумчиво посмотрела на него, не зная, как отнестись к этим словам: воспринимать их как комплимент ее неотразимой сексуальности, что ли?
«А почему бы и нет? – подумала она. – Что я недурна собой, это точно. Только я не знаю, радоваться мне этому или нет?»
– Послушай меня, Синтия.
– Да? – Очнувшись от своих мыслей, она захлопала ресницами.
– Я… прошу тебя… прости меня, – между словами Бен делал паузу. Он устало провел рукой по глазам и не заметил, как она скорчила ему рожицу.
– Немного… поздновато… для… извинений, – в той же манере и выдерживая ту же самую интонацию, что и он, съязвила Синди и отвернулась.
На его щеках вновь вспыхнул румянец. Но на этот раз он покраснел не от страсти и возбуждения, а от стыда.
– Я возмещу тебе…
– Интересно, каким образом? – удивилась Синди. – Что было, того не вернешь. – Тут она подумала, что все это не так уж и ужасно, по крайней мере, она, кажется, нисколько не сожалеет о случившемся.
«Черт возьми! Рано или поздно это происходит со всеми. – Она с обреченным видом вздохнула, едва слышно всхлипнув. – Тебе уже двадцать шесть, почти двадцать семь лет. Кому скажешь – не поверят, что в наши дни можно найти девственницу в таком возрасте. Смех, и только!»
По правде говоря, ей все же было обидно, что не удалось испытать полного чувственного удовольствия, насладиться интимной близостью с Беном.
Услышав ее слова, Беннет оторопел и удивленно спросил:
– Так ты считаешь, что ничего страшного не произошло?
– А чего, собственно, ты ждал? Боялся увидеть слезы раскаяния? Может, думал, что я устрою истерику или грандиозный скандал? – Она безрадостно усмехнулась. – Надеялся, что станешь свидетелем драматической, душераздирающей сцены, и думал, что я убегу от тебя в горючих слезах и брошусь к твоей матушке в поисках утешения и защиты, да?
– Начиталась книжек, как я посмотрю. – Виноватое выражение исчезло с его лица, уступив место удивлению. Казалось, он не верит своим ушам. – Я думал, что сейчас тебе будет не до шуток.
Синди в притворном изумлении подняла брови в надежде его обмануть и не выдать охватившего ее отчаяния. Она картинно всплеснула руками и воскликнула:
– Так ты хочешь, чтобы я устроила тебе сцену?
– Нет, конечно же, нет! Но…
– Никаких «но». – Она решительно его перебила, желая поскорее покончить с неприятной ей темой. – Послушай, то, что случилось между нами, абсолютно не задело мою гордость. Ведь я с не меньшим желанием, чем ты, хотела нашей близости. – Она так трезво, так логично рассуждала, что ей самой стало тошно от своих слов.