Я усмехнулась.
— Они умеют читать мысли?
— Да. Все вампиры это умеют.
— Хм… а летать?
— Нет.
— Святая вода?
— Нет.
— Ну, про распятие даже спрашивать не буду… это средневековый бред, так?
— Именно, — подтвердил Стивен.
— Мне вот еще что интересно… а она может проснуться… ну днем?
— Может, для этого у нее достаточно сил.
Черт… значит убить ее днем не получится… а ночью преимущество на ее стороне.
— Мэл, что ты задумала? — спросил Стивен.
— Ничего.
— Ты ведь мне врешь, да? Чтобы я отвязался?
— Нет, Стивен. Я не вру. И… мне нужно отдохнуть. Пожалуйста.
Стивен смотрел на меня испытывающе, ожидая, что я сдамся и выдам ему все свои планы. Но я же умею держать себя в руках. Он вздохнул и кивнул.
— Хорошо, я пошел домой. Закрой дверь, и если что-то понадобится, звони в любое время дня и ночи. Я всегда тебе помогу. Несмотря ни на что.
Я улыбнулась и обняла его. Какой же он все-таки хороший. Может со временем я и полюблю его, но пока… нужно разобраться с вампирами. Заперев за Стивеном дверь, я пошла наверх, в комнату брата. Улеглась на кровать, и закрыла глаза. В голову лезли самые ужасные мысли. Что сейчас с Томом? Вдруг он уже мертв? Или еще хуже… немертв. А как теперь быть с Хэллом? Я знаю правду. Знаю кто он. Монстр. Чудовище, убивающее людей. Но отрицать тот факт, что он мне небезразличен — бесполезно.
Я открыла глаза. Мда, с такой сумятицей в голове не уснуть. Я встала с кровати и подошла к зеркалу. Что ж, выглядела я не ахти. Темные круги под глазами, бледное лицо. Прямо как вампир… нет! Все, не хочу об этом думать. Это не со мной происходит… я сейчас обязательно проснусь, и все будет как прежде… Мама, Томас и я. И мы в Нью-Йорке, и все у нас прекрасно… Мы с братом ходим в школу, дружим с нормальными людьми, мама работает, а вечерами печет наш любимый вишневый пирог… как раньше. Черт! Все это ЛОЖЬ!
Я опустилась на пол, прислонившись спиной к шкафу, и заплакала. Второй раз за день. Плакала без остановки, наверное, за всю свою жизнь. Жизнь, которая быть может, скоро закончится. Мне нужно спасти Томаса. Я обязана это сделать. Любой ценой.
Я проснулась на полу. Хотя «проснулась» это громко сказано, скорее разлепила глаза. Будильник в семь часов утра известил меня о том, что пора в школу. Я подползла к зеркалу, и ужаснулась. Опухшие красные глаза. Даа, ночь безостановочных рыданий дала о себе знать. Честно говоря, уснула я примерно в пять утра, и толком поспать, естественно не удалось. Прежде чем выскочить из дома, я постаралась хоть немного привести себя в божеский вид — приняла горячую ванну, нацепила чистые джинсы и футболку, и спустилась вниз. На кухонном столе до сих пор стояла бутылка бренди, которую я вчера оставила. Она была наполовину пуста. Хм… мне казалось, я сделала один глоток. Странно. Я взяла ее в руки и попыталась открыть крышку, но вдруг услышала:
— Что это ты делаешь?
Я резко обернулась. В дверях кухни стояла мама. На ее лице было выражение осуждения, как в те дни в Нью-Йорке, когда я приходила домой утром и не совсем трезвая. Мама буравила меня взглядом.
— Я… ээ… мама!
Я поставила бутылку на стол и кинулась в объятья матери. Она крепко обнимала меня.
— Что ты собиралась делать? — спросила она с укором, выпустив меня из объятий. Я придала лицу самое веселое выражение, на какое только сейчас была способна, и улыбнулась.
— Ничего, я тебя ждала! — воскликнула я, — Подумала, что ты… ну… захочешь выпить?
Браво, Амелия, гениальная отговорка!
Мама посмотрела на меня как на законченную психопатку.
— Мэл, когда это я, по-твоему, начала пить? — спросила она, — С тобой все в порядке?
— Да! Со мной все… отлично.
— А что с твоими глазами? Ты плакала?
— Нет, что ты, конечно нет. Просто вчера намазала лицо кремом, и нечаянно попала в глаза… — пробормотала я. Мама недоуменно смотрела на меня. Все, нужно срочно менять тему.
— Мам, а ты… ээ… надолго приехала?
— Что значит надолго? Я приехала насовсем, — улыбнулась она, — А ты что не рада?
— Рада, конечно!
— Кстати, здесь у меня остался всего один проект, на него уйдет примерно неделя, может меньше, и все — мы вернемся в Нью-Йорк. Как ты и хотела.
Мамино лицо сияло от счастья, а в моей голове все просто кипело. Что же интересно я ей скажу, когда она спросит про Томаса?
— Пойду, разберу вещи, — сказала она, и направилась наверх. Я выдохнула с облегчением. Ничего не спросила. Повезло. Я взяла сумку, накинула пальто, и уже открыла входную дверь, как услышала: