Ни Нина, ни Ася к именитым не относились. А потому, усевшись за столик недалеко от входа, они сделали заказ и тихо беседовали, ожидая неторопливых официантов.
— Кто же это все-таки мог быть? — не могла успокоиться Нинка. — Вспомни хорошенько, может быть, у твоего Павлика был какой-нибудь белобрысый друг?
— Да нет, — нахмурилась Ася. — По крайней мере, я такого не помню.
— А лысый? Лысые друзья у него были?
— Не знаю… Может быть, и были, но я не знаю. Нина сердито пробурчала:
— Ну вот! А кого ты вообще знаешь? Ты не знакома с его друзьями, ты не видела его родителей…
— Они умерли.
— Откуда ты знаешь? Ты была на их похоронах?
— Ну, Нин, это уж слишком…
— Продолжаю. — Нинка махнула рукой, словно отметая Асины возражения. — Так вот — не видела родителей, не знаешь, где он работает… Странно все это, тебе не кажется? И вот что я тебе скажу: мне с самого начала твой Павел не нравился. И твоя спешная таинственная свадьба, и его исчезновение — словом, все, что с ним связано.
— Ничего странного. — Ася старалась выглядеть невозмутимой. — Между прочим, многие браки, которые окружающим кажутся вполне нормальными, на самом деле такими отнюдь не являются. Бывает, живут себе живут вместе лет тридцать, а потом выясняется, что у него на стороне трое детей и домик в Швейцарии, а жена — ни сном ни духом.
— Это совсем другое, — пожала плечами Нина.
— Ничего себе другое! Ну сама подумай, много она о нем знала, если трое детей от другой женщины остались незамеченными!
— Уж где он работает, она знала наверняка!
— На работе у него она вполне могла ни разу не побывать!
— За тридцать лет?
— За тридцать лет! А говорить он ей мог что угодно!
— Ну хорошо, друзей-то его она уж наверняка знала! И потом, за столько лет у них должны были появиться друзья дома!
— А вот и необязательно! Даже если и появились, это все равно ничего не значит! И вообще, в отношениях двоих могут разобраться только эти двое! Со стороны может показаться что угодно, а на самом деле… Ты думаешь, друзья дома знают о трех детях на стороне? Нет, они восхищаются идеальным браком, длящимся тридцать лет!
Ася и Нина так увлеклись обсуждением отношений придуманных на ходу персонажей, словно это были их близкие знакомые. Они уже почти кричали друг на друга, по крайней мере, за соседними столиками на них стали обращать внимание. Нина опомнилась первой.
— Ладно, — сказала она неожиданно спокойно, — давай оставим эту выдуманную парочку в покое и вернемся к твоему случаю. Все-таки вспомни, может быть, вы где-то кого-то случайно встречали из знакомых твоего Павлика? В театре, в ресторане, в казино, на улице, — уж не знаю где?
Ася сосредоточено наморщила лоб:
— Нет, точно нет. В театре мы ни разу с ним не были, в казино тоже. В ресторане… Вроде бы тоже ни с кем не встречались… Да и по ресторанам мы ходили не слишком часто.
— О господи, — Нинка схватилась руками за голову, — во что ты влипла!
Этот преувеличено-драматический жест Асю слегка разозлил:
— Перестань причитать, ни во что я пока не влипла. Павлик вернется, обязательно вернется. Он ведь оставил мне записку. И я думаю, этот свингер — его подарок. Больше не от кого.
— А белобрысый?
— Простое совпадение. Может быть, белобрысый купил шубу своей даме, а Павлик мне — точно такую же, но на Смоленской. Или «У Дианы».
Нинка хмыкнула:
— Ага, ага. Утром меришь дорогую шубку, а вечером тебе ее доставляют прямо домой. Да еще букет шикарных роз в придачу. «Получите, Анастасия Васильевна, и распишитесь!» — Нинка завелась не на шутку. — Ты несешь настоящую чушь. Таких случайностей не бывает…
— Ну, Нин, сама подумай — зачем совершенно постороннему мужчине дарить мне шубу? Такие подарки только муж жене делает или любовник…
— Ладно, хватит, а то мы сейчас договоримся и до любовников. Лучше скажи, что ты с этим подарком делать будешь?
Ася пожала плечами:
— Ничего. Пусть пока висит в шкафу. Есть он не просит, а до зимы еще далеко.
— Два месяца.
— За два месяца, — твердо сказала Ася, — я уверена, все прояснится. Павлик вернется, и все будет хорошо.