Всю экспозицию Ася и Сергей посмотреть не успели: подошел знаменательный час открытия вернисажа. Публика столпилась в одном из залов, в центре внимания — невысокий лысоватый господин и толстая дама в ярко-красном брючном костюме.
— Мир художника у Александра Рогова не застыл в музейной статике, он движется, дышит, преображается! — оповестила собравшихся толстая дама. — Александр Витальевич интересно экспериментирует с техникой, фактурой, системой изображения. Его произведения — царство стихии. Стихия возникновения и исчезновения, созидания и разрушения, стихия линий, красочных пятен, смешения абстрактного и реального. Пространственная глубина выявляется игрой света и тени, контрастами белого и черного цветов…
Дальше Ася не слушала. Ей было откровенно скучно, но из вежливости она старалась не демонстрировать это слишком явно. Сохраняя на лице выражение заинтересованности и понимания, она опять принялась украдкой оглядывать публику.
Видимо, скучно было не ей одной. Но посетители вернисажа соблюдали принятый ритуал: сначала осмотр экспозиции, потом речь-панегирик, а потом наконец шампанское — и можно расслабится. Ведерки со льдом, из которых выглядывали горлышки бутылок, стояли на длинных столах в дальнем конце зала.
Дама говорила минут пятнадцать. Ответное слово художника заняло минуты три, и после этого все ринулись к столам. Ася отошла в сторонку, к противоположной стене — сделала вид, что желает повнимательнее рассмотреть экспозицию.
Александр Рогов, как оказалось, не только фотографировал, но и баловался живописью. Почти весь этот зал был отведен под его картины: пейзажи с закатами и полуденные виды пустыни, выполненные маслом и акварелью. Кое-что Асе даже понравилось — именно потому, что картины были написаны в традиционной манере, без претензий.
Рядом с Асей остановилась пара: дама, каждое движение которой сопровождал мелодичный звон серебряных браслетов и бесчисленных цепочек, украшавших ее мощную шею, и господин в костюме, напомнившем Асе фильмы об американских гангстерах.
— Зря он это выставил, — негромко сказала дама в серебре своему спутнику. — Банальщина.
— Если человеку хочется продемонстрировать плохой вкус, не стоит ему мешать, — усмехнулся спутник.
К Асе подошел Сергей с двумя фужерами шампанского.
— Попробуйте, это новая марка, — сказал он, — клубничное, чилийское.
Ася взяла фужер, отпила немного, — шампанское было странным, словно клубнику залили газировкой. Впрочем, Ася в винах ничего не понимала.
— Сергей Васильевич! Вот ты где! — раздался за спиной у Аси жизнерадостный голос.
Ася обернулась. Ого! К ним подошел сам виновник торжества, мсье Рогов. Вблизи он оказался еще толще и меньше ростом — Ася была выше его на полголовы.
— Пришел все-таки! Ну молоток! — Крепкое рукопожатие, потом Рогов повернулся к Асе: — Может, представишь меня своей очаровательной спутнице?
Представление, необходимые комплименты, Асина вежливая похвала роговскому творчеству — все как в лучших домах. Ася чувствовала себя словно на сцене, будто бы она играет роль в какой-то пьесе из великосветской жизни.
— Как вам шампанское, Анастасия Васильевна? — поинтересовался Рогов. — Не правда ли, превосходное?
Ася улыбнулась и кивнула.
— У этого товара большое будущее. — Рогов уже обращался к Сергею. — Я надеюсь за год-полтора засветить его на всевозможных фуршетах, а потом пустить в розницу. А вино пробовал?
Сергей приподнял свой фужер:
— Вот.
— Чувствуешь, какой букет?
Сергей пригубил, на секунду задумался:
— Аромат зрелых ягод, тропических фруктов и… да-да, замечательно медовый оттенок!
К ним подошел господин в полосатом костюме:
— Ты, говорят, внедряешь на наш рынок «Castello del Diablo» и «Marques de Casa»? Безнадежный номер — там уже все схвачено французами. Держись лучше прежнего «Sunrise».
— В Чили, между прочим, делают вино из тех же французских сортов, — парировал Рогов. — Красные — из каберне совиньон и мерло, белые — из шардонне и совиньон блан. А чилийский климат — это нечто среднее между Бордо и долиной Напа в Калифорнии, так что не вижу разницы. Зато цены у чилийцев раза в три ниже, чем у тех же французов.
— Все это, конечно, так, только вот чилийские вина хороши лишь в возрасте двух-трех лет. Выдержка — слабое место чилийских виноделов.