— Бизнес?
— Ну… можно сказать и так. В какой-то степени.
— Тогда объясни толком.
Ренат пододвинул себе стул и уселся, поигрывая ключами от автомобиля. Взгляд был холодный и проницательный.
— Ренатик, купи мне полицейскую машину! — вмешался вдруг Антон.
— Погоди, малыш. Нам надо поговорить с мамой. Непременно кулю. Поиграй пока в солдатиков.
— Ты же знаешь, я с ним несколько лет не виделась, — начала рассказ Ольга, провожая взглядом выбежавшего в коридор сына. — Но я от тебя и не скрывала, что жила с ним, что это его ребенок. И мы с тобой договорились, что не будем копаться в нашем прошлом. Я же не спрашиваю у тебя, чем ты занимался на Кавказе, откуда у тебя деньги, как ты стал бизнесменом? Не хочу об этом даже слышать.
— Могу сказать, — промолвил Ренат. — Но тебе будет немного не по себе. Это мужские дела, вам, женщинам, лучше держаться от них подальше.
— Вот и не говори, — согласилась Ольга. — Мне достаточно того, что ты есть. Что ты сильный, мужественный… добрый к нам. Что я люблю тебя…
— Я тебя тоже, Оля, — сказал Ренат. — Тебя и Антошку. Он мне как сын стал.
— Год назад, когда мы с тобой встретились, ты сказал, что не хочешь, чтобы я стала наркоманкой или заболела, что свои проблемы я могу перевалить на твои плечи. Это разумно, хотя и не по-русски. Русский человек последнему прокаженному нищему поможет, а уж любимой жене…
— Но ты мне пока не жена, — хладнокровно парировал Ренат. — Возможно, станешь ею со временем.
— Вот видишь! Возможно, если, когда-то, потом, со временем. Но я не рвусь за тебя замуж. Жила четыре года с Антоном одна, проживу и дальше. Я сильная.
— Этим ты мне и нравишься.
— И я не хочу, не желаю перекладывать на тебя свои проблемы. Ведь мы именно так и договаривались?
— А все-таки? — Ренат пододвинулся ближе, взял Ольгу за руку: — Что у тебя за проблема с этим Костей? Ну хочешь, мы с ним разберемся по-своему, по-мужски?
— Не надо, — Оля выдернула свою руку. — Знаю я ваши разборки, без стрельбы не обходится. Кроме того, он ни в чем не виноват. Он сам, по-моему, сильно запутался в жизни.
— Так в чем же дело? — Ренат вновь откинулся на спинку стула. Взгляд опять стал ледяным.
— Иногда я тебя боюсь, — сказала Ольга, поежившись. — Ч-черт, не смотри на меня так. Ты не на Кавказе, в Москве.
— Бояться меня не надо, — отозвался Ренат, закуривая дорогую сигарету. — Я зла просто так никому не делаю. Мы, горцы, народ справедливый. У нас законы чести чтят свято.
— Знаю. Ты не похож на тех, кто головы отрезает.
— Так, может, я смогу чем-то помочь?
Ольга задумалась, глядя в окно. За стеклом продолжал валить снег, не прекращавшийся с ночи. Из соседней комнаты доносился веселый голос Антошки. Ренат тронул Ольгу за плечо.
— Что? — очнулась она. — Нет, ты мне помочь не можешь. Нужен он. Костя.
— Да зачем же он тебе сдался? — выкрикнул Ренат, впервые, пожалуй, за все время, потеряв выдержку. Он сжал Ольгину руку.
— Пусти, ты мне больно делаешь, — сказала она, вырываясь.
— Почему не я, а он? — лицо Рената побелело от злости. — Почему тебе может помочь только этот недоносок, неудачник, а не настоящий мужчина?
— Он не неудачник! — закричала Ольга. На ее крик из коридора выскочил Антон, но сейчас они оба уже не обращали на него внимания. — Он не неудачник! Это просто время такое подлое! Наверх лезут одни сволочи и подонки, подлецы и мерзавцы! А человеку честному, талантливому путь заказан. В стране слепых и кривых все должны быть без глаз. Если ты зрячий — ступай вон! И все решают деньги! Деньги, деньги, деньги…
— Значит, и я — подонок? — глухо спросил Ренат.
— Я этого не говорила. Извини. У меня нервы на пределе.
— Мама? — позвал Антон. — Вы ссоритесь?
— Нет-нет, сынок, просто выясняем отношения.
Ольга притянула сына к себе, гладя его по головке.
— Я ухожу, — произнес Ренат, поднимаясь со стула. — Возможно, я уже не вернусь. Квартира оплачена на год вперед, так что не волнуйся.
Он пошел к двери, но его остановил голос Ольги:
— Останься, Ренат. Мне без тебя совсем плохо будет.
— Тогда объяснись, — он повернулся к ней. Вновь стал наигрывать ключами от «мерседеса», — и без лжи, пожалуйста.
— Хорошо, скажу тебе правду.
Ольга некоторое время молчала, словно преодолевая какой-то внутренний барьер, а потом вдруг начала тихо смеяться. Сперва слегка, а затем все сильнее и громче. Ренат смотрел на нее с недоумением. А Антон сразу же поддержал мать. Он тоже стал хохотать и даже повалился на пол, дрыгая в воздухе ножками. Сейчас они как бы соревновались друг с другом в смехе.