— Ты мне мат поставила, — растерянно произнес Костя. — Шах и мат. Цугцванг.
— Это мне мат, мне! — прошептала Ольга, наклоняясь к его лицу. — И если ты мне не сделаешь ребенка, я тебя просто убью. Столовым ножом зарежу.
— Да, в таком случае это предложение, от которого нельзя отказываться, — ответил он. — Выхода нет. Но сначала мы все-таки сделаем мою экспертизу. Поехали в лабораторию!
Тут в кафе ввалилась новая пьяная компания. Пятеро человек. Среди них Константин тотчас признал своих добрых, старых знакомых — «хряка», «комода» и «гиену». Они с шумом уселись за центральный столик.
— Ты быстро бегаешь? — спросил он у Ольги.
— Кандидат в мастера, а что?
— Похоже, нам сейчас предстоит уносить ноги. Прикрой меня.
Они встали и бочком пошли к выходу. По дороге Костя остановил официантку.
— Бутылку водки вон за тот центровой столик, — сказал он, расплачиваясь. — Скажите: от друга.
В дверях Костя и Ольга задержались. У «хряка» была марлевая повязка на голове, у «гиены» залеплен пластырем нос. «Комод» еле ворочал шеей. Официантка поставила на их столик бутылку водки и показала в сторону Константина. Отморозки повернулись. С их морд стали сползать улыбки. Костя помахал им рукой и толкнул Ольгу.
— Теперь — бежим! — сказал он, и они помчались к остановке, успев вскочить на подножку отъезжающего трамвая.
Экспертиза была готова через несколько дней. Они пролетели в томительном ожидании, в гнетущей тревоге и надежде. У Ольги за это время все валилось из рук, Ренат так и не возвращался, а Антошка был по-прежнему весел и неудержим в своих играх, не понимая, что решается его судьба. Константин также не находил себе места, на работе был скучен и вял, чем вызывал немалое удивление у своих коллег, а в свободное время безучастно лежал на кровати, глядя в потолок. Рита не появлялась. Ольге он позвонил всего один раз, когда пришло время узнать результаты экспертизы.
Сейчас оба они сидели в кабинете врача, рассматривая длинную бумагу с цифрами. От них рябило в глазах.
— Ну и что означает вся эта китайская грамота? — спросил Костя, отбрасывая бумагу на стол.
— Это значит, что вы не можете быть донором своему ребенку, — ответил тот.
— Но почему, если я отец?
— Это не важно. Родители почти никогда не подходят. Так что и вы, и она исключаетесь. Донором может быть брат или сестра.
— А у него нет ни сестры, ни брата.
— Заведите, — посоветовал врач.
— Ну конечно, — кивнул Костя уныло. — Вещь в хозяйстве полезная. Сказать-то легко.
— А сделать трудно? — усмехнулся врач. — Но учтите, вероятность того, что новорожденный подойдет — всего четверть. Двадцать пять процентов.
— Может, тогда и стараться незачем? — Костя вновь взглянул на бумагу.
Ольга все это время молчала, вслушиваясь в их разговор.
— Шансы один к четырем — это достаточно много, — спокойно пояснил врач. — Это значит, что из четырех посланных к вашему сыну смертей, три пройдут мимо.
Костя задумался, посмотрев на Ольгу. Та выглядела очень бледной.
— Ну а если все-таки новорожденный не подойдет? — спросил он. — Что тогда?
— Тогда надо искать аллогенного донора. Неродственного.
— Что это такое?
— Это любой другой человек.
— И где же нам его искать? С фонарем или со свечкой? Дать объявление в газету «Из рук в руки»?
— Это уже совсем другая история, — сказал врач. — Боюсь, что она вообще не для вас.
— Почему? Мы рылом, что ли, не вышли?
— Да вы не кипятитесь. Поиски аллогенного донора стоят огромных денег. В мире существует банк данных. Это зарубежные регистры — примерно семь миллионов человек. Услуги стоят около двадцати тысяч долларов.
Костя даже присвистнул от неожиданности.
— Ни хрена себе, — сказал он. — Я таких денег даже во сне не видел.
— Я в принципе тоже, — отозвался врач. — Так что вы не одиноки.
Константин нагнал Ольгу уже на улице. Поднял воротник дубленки, натянул до глаз лыжную шапочку и молча зашагал рядом.
— Ну, когда приступим? — грубовато спросил он, когда прошли с полквартала.
— Мне все равно, — ответила она, пожимая плечами.
— Вопрос — где? Вспоминаю юные годы, когда лазил с девчонками по чердакам и подвалам. Славное было время! Все делалось быстро и без проблем. Заводились с полуоборота.
— Перестань. Ко мне нельзя, может Ренат вернуться.