— Чего! — выдавил из себя «комод», схватившись все же за горло и пуская слюну.
— Чего-чего, ухо-горло-нос я! — отозвался Костя и стремглав бросился бежать. Ноги у него были легкие, а тело поджарое. Да и снимаемая квартира находилась всего в полутора кварталах отсюда. Через десять минут он уже отпирал ключом дверь квартиры.
— Рита! — крикнул он в темноту комнаты. — Это я! Это мы: ухи, горлы и носы, трое нас, встречай братцев!
Веселый и возбужденный, он как-то подзабыл, что еще ранее утро и все нормальные люди спят. Сбросив верхнюю одежду, Костя влетел в комнату, зажег свет и прыгнул на кровать, где лежала милая девушка. Она открыла глаза и недовольно поморщилась, отталкивая его руки и уворачивая лицо от поцелуев.
— Ну хватит, хватит! — сказала она сонно. — Что за манера лезть в брюках в кровать?
— Так и снять не долго! Ты ждала меня?
— Нет. У тебя что, смена раньше времени закончилась?
— Я решил пораньше прийти, чтобы застукать тебя с любовником. Где он, признавайся? В шкафу, под кушеткой? В сливном бачке? Висит на балконе?
Он вновь принялся целовать ее, и она наконец очнулась.
— Глупый, кроме тебя мне никого не нужно, — сказала Рита. Она обвила его шею руками и притянула к себе: — Брюки действительно надо снять. Цигель!
— Айн момент, битте! — подхватил Костя, мгновенно разоблачаясь. — За ними не заржавеет. Аппаратура работает нормально, полет проходит на высоте…
— Молчи, — закрыла ему рот ладошкой Рита. — Высота космическая, я уже чувствую.
Слова порой и впрямь не нужны. Они всегда будут в какой-то степени лживы и неискренны, потому что призваны лишь скрывать мысли. Подлинные чувства проверяются молчанием. Есть минуты и мгновения, когда душа человеческая устремляется к вершинам, и одна из этих вершин называется любовью…
Рита и Константин, счастливые и усталые, лежали обнявшись, глядя на занимающийся рассвет.
— Я сегодня принес кучу денег, — произнес Костя. — Мне что-то вроде взятки дали. Впрочем, в нашей больнице все держится исключительно на взятках.
— Молодец! — похвалила его Рита. — Спрячь в ящик, на учебу пригодится. Наверняка тебе там придется тоже давать взятки преподавателям.
— Уж это точно. Где в одном месте убудет — в другом прибудет. Круговорот взяток в природе.
— А мне в одном журнале предложили на обложку сняться. Правда, на последней странице. На первой будет Бритни Спирс. В голом виде.
— Ты или Бритни?
— Я. Но Бритни тоже не слишком одетая.
Костя приподнялся на локте.
— Мне это не нравится, — сказал он.
— А почему? Красивое тело должны видеть многие, не один ты.
— Пусть на других смотрят, а не на тебя. Есть ведь и такие, которые мысленно будут тобой обладать да еще и мастурбировать при этом. А если ты от этого забеременеешь?
— Дурень! — рассмеялась Рита. — Я стану мысленно предохраняться. Почему мне с тобой так хорошо?
— Потому что — мы славная пара и подходим друг другу по всем статьям. Особенно сексуальным. А кто фотограф, где будет проходить съемка?
— В студии. А к фотографу ты не ревнуй, он по части мальчиков.
— Уже лучше, — сказал Костя. — Мне звонил кто-нибудь?
— Звонили, — с нажимом ответила Рита, а ему вдруг вновь показалось, что где-то за шторой прячется Ольга.
Глава третья
Почти семейные разборки
Штора колыхнулась от сквознячка, и смутное видение исчезло. Константин плюнул с досады на пол.
— Не плюйся, — насмешливо сказала Рита. — Видно, ты уже знаешь, кто звонил?
— Ну, кто?
— Мамочка твоя родная. Галоша эта старая. Мы с ней опять поцапались.
— Не смей так говорить о моей матери! — Костя отодвинулся от Риты, обиженно фыркнул.
— А чего она сама цепляется? — Рита тоже отодвинулась к стенке. И также фыркнула. Будто сейчас в кровати лежали два ежа, навострив иголки.
— Ты не умеешь с ней разговаривать. Ты ее нарочно провоцируешь на скандалы. Она после тебя валокордин суповыми половниками глотает.
— Это я-то ее провоцирую? — Рита села на постели по-турецки, скрестив ноги. — Да я ей ни одного грубого слова не сказала за все пять месяцев, что живу с тобой!
— А кто назвал ее сквалыгой?
Насчет сквалыги почитай у Даля, просто в русских деревнях так называют вздорных крикливых женщин. Она ведь действительно и вздорная, и крикливая.
— Ну вот, снова! — Костя свесил ноги с кровати. — Кричит она потому, что сама плохо слышит.
— И обзывает меня при этом стервой и шлюхой.
— Не шлюхой — путаной. Это гораздо мягче. Кроме того, ты ведь действительно занималась этим делом, пока не перешла в манекенщицы, чего ж обижаться?