Решив присоединиться к своим и помочь добить тварей, положивших мой отряд, хотел было подняться, да не смог. Ног даже не чувствовал. Лежал на пузе, как ужак, беспомощно хлопая руками по земле, чтобы уцепиться за валун и подтянуться. Ко мне сразу рванул медик и приказал лежать смирно. Осмотрев, сказал, что у меня в спине два пулевых, а я даже не почувствовал, когда получил их. Паренек засуетился, вызывая по рации вертолет. На мои заверения, что все нормально и ничего не болит, он только покачал головой и сообщил по рации, что раненому потребуется операция. Вдруг меня стало бить крупной дрожью, уронив, автомат упал лицом в грязь. Медик сделал мне укол, крича что-то про шок и тяжелое состояние. Меня же просто отключило…
ГЛАВА 1
– Давление 120, сердцебиение стабильное. Пуля задела позвоночник, нарушена целостность мышечной ткани. Ходить не будет, – констатировал хирург, скептически осматривая рентгеновский снимок.
– Зажим… Тампон, – произнес его коллега, подняв руки. – Сестра, пот.
Девушка вытерла соленую влагу со лба доктора, и тот снова продолжил работу.
Уже несколько часов врачи пытались извлечь пулю из тела раненного, но как сделать это так, чтобы вред поврежденному позвоночнику был минимальным, хирурги еще не решили…
Спустя час, пуля звякнула о железную чашу, доктора отложили инструменты:
– Сестра, зашивайте. Крепкий малый. Жаль, инвалидом
станет,– произнес один из хирургов, отмывая руки.
– Будем надеяться на лучшее, – проговорил второй, уже зная, что у мужчины на операционном столе нет ни одного шанса снова ходить.
– Сестра, после того как закончите, переведите больного в реанимацию и побудьте с ним, пока он не отойдет от наркоза. О состоянии докладывайте главному врачу каждые пятнадцать минут.
– Хорошо, – ответила молоденькая девушка, аккуратно стирая ватным тампоном кровь со спины прооперированного.
Спустя несколько минут санитары переложили мужчину на кровать в палате. Кроме раненого в комнате никого больше не было. Проверив послеоперационные швы, подключив аппарат искусственного
жизнеобеспечения, накрыла простыней. Мужчина сморщился, лежа на кровати. «Уже приходит в себя» – подумала, внимательно наблюдая за состоянием пациента. «Мужчина взрослый, явно старше. Красивый. Темные волосы, прямой нос, волевой подбородок, губы полные, потрескались правда, от сильного обезвоживания, но это пройдет, когда действие наркоза закончится и больной начнет пить и есть».
Сильно разболелась голова, чувствовала себя неважно. Видимо сказывалось перенапряжение. Глаза слипались. Больше всего на свете я хотела бы сейчас лечь и поспать, хоть пару часиков.
Медсестра, которая должна была меня сменить, задерживалась, а уйти и бросить больного одного в палате я не могла. Погруженная в свои мысли я не заметила, как задремала. Не знаю, сколько прошло времени, с тех пор, но проснулась от того, что кто–то тряс мою руку. Подскочив, сонно хлопала глазами, пытаясь понять, что происходит.
Больной пришел в себя. Лежа на животе, он протянул руку, чтобы привлечь мое внимание и легонько потянул за рукав халата. Подскочив, я поправила одежду и подошла к кровати больного.
–Как себя чувствуете? – посмотрела в голубые глаза, ожидая ответа.
Мужчина что – то беззвучно прошептал, я не смогла понять, что он хотел и уточнила:
– Что? – наклонилась ближе к больному.
– Воды, – услышала хриплый шепот.
– Нельзя еще, подождите немного, – ответила я, поправляя простыню.
Мужчина заерзал, пытаясь встать. Я положила руку ему на спину, велев не подниматься:
– Не двигайтесь. Вы после операции. Надо подождать. Врач придет, осмотрит, расскажет, что Вам делать…
Открыв глаза, я не мог понять, что происходит. Стены ходили ходуном, никак не мог сфокусировать зрение. Яркий свет от лампы слепил, вызывая резь в глазах. Пробовал пошевелить рукой или ногой, но ничего не вышло. Языка тоже не чувствовал, но жажду испытывал страшную. Первое, что пришло в голову так это вопрос «Где я?» Спустя несколько мгновений стены встали на место. Приподняв голову, осмотрелся: «Больница. Не уж – то нас отбили?» Голова была тяжелая, словно была налита свинцом. Мысли с трудом приходили на ум. Я лежал на животе, повернув голову в бок.
Последнее, что помнил это бой. Крым был рядом, а потом упал, раненный в шею. Нас окружили. Отряд погиб. Я получил ранение в спину. Дальше я видимо потерял сознание.
«Почему боевики нас ждали? Они были предупреждены о готовящейся спецоперации? Кто-то в штабе сливает информацию об операциях? Видимо, очень невыгодно было, чтобы препараты были обнаружены. «Крот» очень сильно греет на этом руки, раз слил информацию боевикам.