Я сильно уставала, но, когда приходила к Волкову, усталость, как рукой снимало. Появился азарт. Хотелось скорее поднять его на ноги, показать, что мне это под силу.
Но иногда чрезмерное рвение может сыграть плохую шутку. Рецидив случился через пять месяцев после начала наших занятий. Я пришла в палату к Волкову, после обхода. Настроение было хуже некуда. Вчера в клинику положили офицера. Молодой парень, а жаловался, как будто умирает, хотя ничего серьезного у него не было. Уход за ним поручили мне. Когда я пришла в палату к нему, чтобы сделать перевязку, тот с ухмылкой прижал меня к себе. Схватив, начал лапать. Когда я пыталась вырваться он, схватил меня за шею, прорычав: «Не дергайся, иначе выскочишь от сюда, с*ка». Затем схватил больно за грудь.
Оттолкнув его от себя, я бросилась к
главврачу Константину Ивановичу с просьбой забрать у меня этого нахала. Выслушав, седовласый профессор сказал, чтобы я молчала про это происшествие, и пообещал, что придумает выход из сложившейся ситуации. Ужас от испытанного поглотила меня. Я шла, не разбирая дороги, наталкиваясь на медсестер и, стирая тыльной стороной ладони, слезы. Не знаю, как я оказалась в палате Андрея, прислонившись к двери, всхлипывая, опустилась на пол.
Но забыть про слезы меня заставил слабый стон. Я посмотрела в сторону, откуда доносился хрип и увидела Андрея. Он лежал, сжавшись на постели, и закусив губы от боли.
– Что случилось? – спросила я, мгновенно оказавшись возле его кровати.
– Спина… – прохрипел Андрей.
–Что с ней? – не поняла я. – Болит?
– Да, как будто режут живьем, – казалось Андрей, вот-вот зарычит от разрывающей спину боли. Гримаса нестерпимой агонии, которая застыла на побледневшем лице, как маска. Вены на шее и руках вздулись от напряжения. Глаза закрылись. Мне казалось, что я слышала скрип зубов. Мужчина прилагал все возможные усилия, чтобы терпеть.
– Я сейчас, потерпи, – бросила я, кинувшись из палаты за врачом.
Прибывший врач, бегло осмотрел Волкова и поставил обезболивающий укол, быстро растирая спину. Через несколько минут Волков затих, молча глядя в сторону и прерывисто дыша, а спустя несколько минут уснул. Врач отозвал меня в сторону и посмотрел на меня с укором.
– Аня, ты в могилу его загнать решила? – прошептал он, косясь в сторону Волкова.
– Почему, ведь все нормально было? – растерялась я.
– У Волкова спазмы трапециевидной мышцы. Она вся колом у него встала. С сегодняшнего дня никаких нагрузок, кроме приподняться позавтракать, пообедать и поужинать.
– Я поняла, – прошептала я.
– И интенсивный массаж, – добавил врач, выходя из палаты.
– Спасибо вам.
Я подошла к Волкову и присела на стул рядом с кроватью. Тот уже закрыл глаза и, по-видимому, спал. Я молча разглядывала его, думая о словах врача.
Всю следующую неделю делала Андрею массаж спины, расслабляя скованные спазмом мышцы. Вывозила его на прогулку, если день был солнечным и погожим. Следила, чтобы Волков самостоятельно не совершал никаких лишних движений. Через неделю, мы снова вернулись к упражнениям. Андрей молча, делал то, что прописал врач, а я теперь была осторожна, стараясь избегать новых рецидивов.
Дни пролетали за днями, недели за неделями, складываясь в месяцы. Для меня ничего нового в клинике не происходило. Вот уже пять месяцев Аня мучилась со мной по каким-то выкопанным из книг методикам. Когда ничего не получалось, я психовал, несколько раз решал бросить все, сказать, что это бесполезно. Но расстраивать Аню не хотелось. Она, как маленький моторчик, носилась по палате, не давая мне «скучать».
Когда медсестры не было, я самостоятельно делал упражнения, которые она ежедневно заставляла меня выполнять. Однако эффекта никакого они не приносили. В бессилии бил подушку по ночам или смотрел в одну точку на потолке. Из – за изоляции, я чувствовал, что еще немного и начну выть волком. Я выучил всех медсестер в клинике. Когда у кого ночная или дневная смена. Я попросил Аню приносить мне книги и кроссворды.
Иногда гуляя на свежем воздухе, мы беседовали и спорили на различные темы. Порой даже ругались. Присутствие девушки уже стало неотъемлемой частью моей жизни.
Мой затяжной отпуск стал порядком утомлять. Аня запретила какие – либо нагрузки, и я ограничивался небольшой зарядкой. Мы все больше гуляли с ней на свежем воздухе. А через неделю, вернулись к прежним занятиям.
Спустя неделю, лежа в кровати и читая книгу, размышлял о том, что не так уж и плохо все идет. Я узнал, что у Ани скоро день рождения и хотел подарить ей, что-нибудь. Она столько времени убивала со мной. Только вот не знал, что она любит. Вдруг двери открылись, и ко мне зашла Аня. Девушка принесла новые книжки. Не ожидал ее прихода сегодня. Ее смена только завтра.