- Смотри-ка, помнит! - удивился Никита.
- Такое не забывается, - Сергей сделал вдох, отхлебнул половину, понюхал остаток с закрытыми глазами и еще двумя глотками осушил кубок. Матреша поднесла ему тарелку моченых антоновок. Он с поклоном выбрал самое ядреное, весело захрумкал.
- Нет, никакая заграница не в состоянии отлучить нашенского мужика от его славянской сути.
- Суть в выпивке, Никита? - Маша ехидно усмехнулась.
- Э, нет! Суть в неистребимой способности противостоять самой свирепой выпивке. "Сталин любит своих ближайших соратников испытывать на эту способность, - подумал он. - И уважает за нее неизменно. Хвороба бы его забрала". Оглянулся - никто не прочитал его последнюю мысль? Нет, все благодушествуют, не чуют скрытой крамолы. Це гарно, дуже гарно.
- Как Кузьмич? - уходя от опасных мыслей спросил он Матрешу, которая принесла тарелку с тушеной капустой.
- А чё Кузьмич? - лукавство высветилось в каждой морщинке на ее лице. - Чё ёму сдеется? Мужик он справный. Дочку растить.
- Водку-то пьет?
- А коли поднесуть, то и пьеть. Сёдни Маша четвертинку ему подарила. Ить праздник.
- Чего-то Лешки не видно, - спросил Сергей Ивана.
- Лешка теперь Алексей, - с гордостью ответила за мужа Маша. Экстерном сдал за десятый класс. Поступил в Военный Институт Иностранных языков Красной Армии. Месяц назад присягу принял. Слушатель!
- Ай-да ну! - воскликнул Сергей. - ВИИЯ КА - достойное учебное заведение. Я знаю начальника - генерал Биязи. Опытный разведчик. И организатор, и воспитатель классный. Какой же язык Алексей учит?
- Английский.
- Толковый выбор, - похвалил Никита. - В будущее смотрит. Нам специалисты с этим языком позарез нужны будут. Да... А мой Лёнька... - он отошел к дальнему окну, обхватил затылок ладонями. В комнате повисла тяжелая тишина. Сергей посмотрел на Ивана, удивленно поднял брови, спросил одними глазами - что случилось с Леонидом? Иван тоже ответил глазами потом расскажу. Сергей понимающе кивнул, спросил нарочито громко:
- Расскажи, как дела с Академией педнаук?
- Академия начинает обретать реальные контуры. Владимир Петрович Потемкин, хотя и совмещает два весьма трудоемких поста - наркома просвещения и президента академии, успевает уделять достаточно времени рожденному в тяжелейшее военное время и не имеющему аналога в мировой педагогической практике научному центру. Понятно, не хватает средств, заряженных опытом и талантом подвижников, всё приходится начинать с нуля. Первопроходцам в любую эпоху и в любом деле ждать скорых оваций - мягко говоря, непростительная наивность. Но и счастливая радость открытий и свершений посещает именно их, - Иван наполнил рюмки и Сергей уже намеревался предложить тост. Однако, вернувшийся к столу Никита сказал:
- Без претензий на оригинальность предлагаю в качестве тоста девиз "Через тернии к звездам!"
- Именно так говорили древние римляне, - поддержал его Иван, радуясь, что Никита вырвался из злых объятий черных воспоминаний. - "Per aspera ad astra".
- А что же Потемкин, предложил тебе что-нибудь в академии? Идея ведь твоя. И не только идея - её детальная разработка.
- А, разве в этом дело? Родина знает своих героев, - с легкой обидой ответил Иван.
- Все-таки? - возразил начальственно Никита. - Хочешь, я с ним поговорю? Ррразгоню потёмки! Вы же, цуцики, не знаете?не ведаете, как такие дела решаются в верхах.
- Этого вовсе не требуется, - поспешно возразил Иван. Подумал: "Мне только ходатаев не хватает!" - Он ко мне очень по-доброму относится. Предложил должность вице-президента по организационно-хозяйственным делам. Я ведь не успел докторскую защитить, чтобы заниматься наукой. Разумеется, я отказался. Вот завершу монографию, тогда он обещал вернуться к вопросу о работе в академии.
- А нам и так хорошо, ведь верно, Вань? - подавая кофе, заметила Маша. - Институт солидный, влиятельный, престижный. И быть первым парнем на деревне тоже что-то значит.
Иван кивнул. Пристально вгляделся в лицо жены. Она перехватила его взгляд, виновато улыбнулась: " Да, Вань, ты прав. Я вас оставлю, пойду полежу. Тем более, у вас свои мужские разговоры". И тихо ушла в спальню.
- Она что - скверно себя чувствует? - участливо спросил Сергей. Иван замялся, стеснительно пробормотал:
- Да, это... она... ну, в общем, в положении.
- А что, отлично, - одобрил Сергей, - два парня есть, теперь девицу в самый раз завести для полноты комплекта.
- Дети! - Никита надсадно выкрикнул одно это слово и будто осекся. Придавленным голосом добавил, оглянувшись по сторонам: - Леньку никогда не прощу!
"Вот так смотрел волк матерый, которого мужики загнали дрекольем в угол овчарни", - мелькнуло в сознании Сергея детское воспоминание. Никита налил стопку, выпил, закусил шкварками с огурчиком и обратился с вопросом к Сергею:
- Ну як же там американьщина розквiтае?
- Та стражде нещасна як квiтка зимой.
- Чому так?
- Пайок - двадцять кiло масла у мiсяц на людину.
- Жахливо! Жадiбно!
- Мы, - Никита сделал особое ударение на этом местоимении, - крайне недовольны тем, что они затянули открытие второго фронта. Особая "заслуга" в том Черчилля. Да и после высадки в Нормандии воюют они не дуже могутно. Не дуже. Хотя... - он заколебался, говорить дальше или нет, но - махнув рукой, мол, была не была - скажу, что думаю - негромко завершил фразу: Уверен: без Америки и Англии, один на один, мы не справились бы с Гитлером. Нет, не справились! И это не только моя точка зрения.
Иван и Сергей переглянулись с видимым недоумением. "Ничего себе настроеньице у нашего члена Политбюро, - неприязненно отметил про себя Иван. - Кому-кому, а уж ему-то не пристало даже на миг поддаваться пораженчеству".
- Сейчас союзнички трясутся, как бы мы без них всю Европу не схавали. Всю до Дарданелл, Гибралтара и прочих Критов. И в самом деле неплохо было бы, а? Такому засранцу, как Черчилль, а заодно и всему британскому кодлу свинью подложить! Вот с Рузвельтом ссориться не резон. Похож на нас, хоть и империалист отпетый.
- Если брать национальный характер, американцы во многом похожи на нас, - Сергей посмотрел на Ивана - что он скажет.
- Я говорил об этом Никите не раз, - поддержал его тот.
- А их система... - Сергей налил себе боржоми, продолжил: - В тридцать восьмом они начали вползать в новый, как они любят говорить, спад. От экономического краха их спасла война. Теперь они благоденствуют, безработицы практически нет, военные заказы и для своих войск, и для поставок по ленд-лизу обеспечивают такие барыши, что в мирное время им и не снились.
- Хорошо, - Никита заходил по комнате. - Завтра кончается война. И что?
- Я уверен: их экономисты, талантливые ребята, что-нибудь придумают. Они не зря свой хлеб с тем самым маслицем едят. И, в отличие от многих, умеют извлекать пользу из исторических уроков и не наступать дважды на одни и те же грабли.
- Ты что, всерьез полагаешь, что можно опровергнуть Маркса, обмануть законы экономического уклада и убежать от кризиса?
- Насчет опровергнуть - не знаю, а обмануть и убежать - почему бы и нет? Возьмем войну - способ проверенный. А экспорт капитала - чем не способ? Или не военный, а мирный ленд-лиз - не только товаров, но и услуг? Услуг транспортных, строительных, экспертных?
"Не зря Сергей в этой Америке столько лет сидит, - подумал Никита. Ему бы не разведчиком, а экономистом в Академии Наук сектором проблем капитализма командовать. Не одной извилиной богат. И язык подвешен на славу. А то он, как голодная ищейка, по чужим шкафам да сейфам день и особенно ночь рыщет. Тоже мне профессия!"
В дверь из кухни в гостиную просунула голову Матреша: "Никита Сергеич, тама тебя спрашиваеть один". Никита выглянул: "Кого еще принесло по мою душу?". И стал поспешно натягивать шинель.
- Труба зовет? - улыбнулся Сергей.
- Не труба, оркестр! - Никита надвинул генеральскую папаху на самые брови. - Политбюро и Государственный Комитет Обороны, совместное заседание. Это на всю ночь. Завтра торжественное заседание Моссовета. Послезавтра, сами знаете, 7 ноября со всеми соответствующими событиями. В Киев душа и сердце рвется. Хочу Крещатик еще краше, чем был до войны, сделать. Так что теперь не знаю, когда и свидимся.