Он вызвал Дато, которому звонил после ухода Элис. Тот появился через пять минут.
— Ждал, пока закончится совещание, — объяснил он свой приход позже установленного для его ежедневного доклада времени. И положил на стол папку.
— Есть что-нибудь интересное? — не дожидаясь ответа, Берия раскрыл папку, стал читать. — Да ты садись, в ногах правды нет.
По мере чтения лицо его искажали гримасы недоумения, раздражения, злобы, ненависти.
— Я злоупотребляю властью! Это я, который день и ночь охраняет, укрепляет, очищает от перерожденцев и выродков все ветви этой самой власти?! Грязный, лживый, спесивый боров? Хм… Я могу ей назвать имена ста, двухсот женщин, которые думают совсем иначе. Со-о-овсем! Кстати, спесивый — что точно означает это слово? — Он протянул руку, взял из стопки книг, лежавших на приставном столике, увесистый том толкового русского словаря. — Спесивый, спесивый… вот: «Высокомерный, надменный, чванливый… Спесь — чрезмерное самомнение, стремление подчеркнуть свою важность и превосходство перед другими». Кле-ве-та! Дато, друг, ты меня знаешь с детства. Скажи, разве я такой?
В немом ужасе вытаращив глаза, Дато энергично замотал головой из стороны в сторону.
— А не слишком ли хорошо эта заморская блядь изучила наш родной, великий и могучий язык? Как ты думаешь, Дато? Не зажилась ли эта сучка в Москве? Не слишком лй большую волю взяла? Кто ей дал право судить-рядить обо всем и всех? А герой-то наш явно под заокеанский каблук попал. Мало того, что путается с этой дрянью который уже год, он жениться на ней удумал — да еще с высочайшего благословения! И на меня с доносом собирается идти! Вот что значит, Дато, что эти люди не только не родились — куда им! — не жили, не дышали горами! Каждый горец с молоком матери впитывает живительные соки гор — честь, правду, благодарность. А эти… да они понятия не имеют обо всем этом. Я им же хотел добра, а они… Свиньи неблагодарные! Но на каждый неправедный закон жителей долины есть два праведных закона жителей гор. Слушай сюда внимательно, Дато…
Элис и Сергей встали в субботу около двенадцати.
— Сереженька, а мы на свадьбу не опоздаем? — спросила Элис, взглянув на часы и сладко потягиваясь.
— Сколько сейчас? — спросил он и зевнул так, что за ушами звонко хрястнули какие-то косточки. — Без пяти двенадцать? Не-а. Туда езды на моем «адмирале» от силы три часа. А сбор гостей в семь. Так что если часа в четыре, ну ладно — в три выехать, будет в самый раз.
Успокоившись, Элис пошла умываться, но через пару минут высунула голову из приоткрытой двери.
— Сержик, — притворно-плаксивым голосом прохныкала она, — хочу пошалить с тобой в ванночке!
— Сейчас иду, не наливай слишком много, а то польется через край, — откликнулся он, улыбнувшись. — Только сделаю звонок в редакцию.
Тут же подумал: «Конспирируюсь по инерции».
После ванных «шалостей» Элис еще минут сорок приводила себя в порядок перед зеркалом, напевая при этом: «Макияж, макияж! Ты себя покраше мажь!» Когда спустились на первый этаж, она долго выбирала подарки в сувенирных киосках. Наконец взяла два оренбургских и два кашемировых платка, пять шкатулок мастеров Палеха и Мстеры.
— Куда столько? — удивился Сергей.
— Я хоть на русской свадьбе и не бывала, но порядки знаю, — назидательно ответила Элис. И украдкой, так, чтобы видел только он, показала ему язык. — Подарки вручают не только жениху и невесте. Есть еще свекор и свекровь, тесть и теща.
— Да дружки-подружки, — в тон ответил он и тоже высунул язык.
В ресторане метрдотель Порфирий Никитич проводил их к столику Элис.
— Порфирий, меню не надо. — Она посмотрела на Сергея. Он кивнул, и она продолжила: — Мы едем на свадьбу…
— Понял! Чего-нибудь легонького…
— И побыстрее, Порфирьич. — Сергей посмотрел на часы. — Через полчасика нам уже надо двигаться.
— Не извольте беспокоиться, все будет в полном ажуре!
Вскоре на столе появились зернистая икра с маслицем, печеночный паштет, селедочка с горячей картошкой, овощной салат.
— Карп в сметанке через семь с половиной минут, — доложил официант и вопросительно посмотрел на Сергея, выразительно щелкнув пальцами.
Тот раскрыл было рот, но Элис приложила к его губам ладонь:
— Никакой выпивки, Николя. Он за рулем, поездка дальняя, и вообще мы едем на свадьбу.
— Слушаюсь, мисс Элис.
От гостиницы они «отчалили» (это словечко Элис очень нравилось) в три тридцать.
— С Богом! — напутствовал швейцар дядя Миша, тряхнув седой бородой до пояса, и «адмирал» плавно и величественно выплыл на Ленинградский проспект. Легко обгоняя «победы» и «фольксвагены», «москвичи» и «кадеты», «капитаны» и «хорьхи», Сергей привычно вел послушные опытной руке двести с лишним лошадиных сил.