— Только не надо меня пугать, я вас умоляю. Самое страшное, что меня ждёт — это ссылка на Тоскану и медленная смерть. А все методы дознания я знаю наизусть. За сто пятьдесят лет человечество ничего нового не придумало.
— Не пойму, откуда у тебя такая уверенность? Тоскана — это будет твоя мечта, Джонсон. Доказательств достаточно, тебя ждёт самая страшная смерть.
— Подумаешь. За убийство людей у нас предусмотрена не казнь, а ссылка. Причастность мою к производству наркотиков никак не доказать. В сумме бы это, да, может и потянуло бы на казнь, а так…
— И опять ты не прав, Джонс. — сказал Нельсон, доставая из кармана кителя диск-накопитель. — Знаешь, что это?
— Любите порнушку, адмирал? Ну, это для вашего возраста и нормально. Хоть посмотреть на что-то…
— Не ёрничай, тебе это не идёт. — Перебил Джонсона Нельсон. — Здесь все твои переговоры с Землёй. Все два варианта. Как ты думаешь, твой хозяин пожалеет тебя, или постарается избавиться от такого опасного свидетеля? Как тебя всего перекосило то! Ведь знаешь, что я не блефую. Да, Джонсон, когда твой подопечный стрелял в меня, у меня, на нейросеть, автоматически началась запись разговора там, в оранжереи. А диск перед потерей сознания, я успел выбросить в заросли растений. Вот так. Ты проиграл и теперь никто тебя спасать не будет. Через пятнадцать минут прибудет эсминец, на нём ты отправишься в ад, Джонсон.
Джонсон отвернулся к панорамному окну, правая щека у него заметно подёргивалась. Нельсон заметив это, решил поставить точку в их разговоре. Он открыл ящик стола, достал оттуда небольшой продолговатый предмет, нажал на красную кнопку.
Прошло несколько секунд, и теперь за столом сидел совершенно другой человек. Очень дорогой костюм из светло серого материала в мелкую полоску светло-коричневого цвета, белоснежную рубашку, галстук-бабочка. Лицо человека абсолютно ничего не выражало, только брезгливость по отношению к сидящему на стуле полковнику Джонсону. Заплывшие жиром глаза смотрели с безразличием на человека, который многие годы служил ему верой и правдой. Но голос человека в дорогом костюме оставался прежним, это был голос адмирала Нельсона.
— И вот о этой самой секретной разработке спецслужб, Джонсон, у тебя будет особый разговор с особистами. Извини за тавтологию. О, да у тебя пот даже выступил. Последний раз спрашиваю тебя, Джонсон. Кто твои помощники на базе? Рано, или поздно, мы всех их вычислим. Не хочется просто время терять. База уже официально принадлежит Военному совету, а военные, это не гражданские, быстро во всём разберутся и наведут здесь порядок.
Адмирал выключил прибор, создающий голографическую иллюзию другого человека, встал из-за стола, подошёл к окну. Постояв неподвижно пять минут, он вернулся за стол, нажал кнопку интеркома.
— Забирайте эту мразь.
В кабинет зашли двое сотрудников первого отдела, адмирал отдал им диск с записью, продолговатый прибор.
— Ты сделал свой выбор, Джонсон. Гори ты в аду.
— В аду сгорю не я, а Вы, адмирал. И причём, очень скоро. В современных войнах никто не выживает. А война уже стучится в двери. Прощайте.
Когда двери закрылись, адмирал Нельсон ещё долго сидел в кресле, обдумывая последнюю фразу полковника Джонсона: «… война стучится в двери».
Через полчаса, Нельсон получил сообщение, что эсминец «Грозный» потерпел аварию при выходе из гиперпрыжка. Весь экипаж, включая Джонсона и сопровождающие его сотрудники первого отдела, превратились в звёздную пыль.
Сказать то, что сон у Ван Грига был плохой, это не сказать ни о чём. Сна не было, было несколько часов забвения, которые позволяли хоть немного отдохнуть мозгу учёного. В свете произошедших событий с научной экспедицией, профессор лишился и этой возможности. Сон никак не приходил, не помогали никакие сеансы гипнотерапии, лекарства и остальная дребедень, которую так любят глотать люди в случае расстройства сна.
Введённая ударная доза наноботов, тоже не справлялись со своими обязанностями. Мозг учёного «кипел», что, впрочем, было не удивительно. В тот момент, когда учёный оставался один, у него наступали часы самоуничтожения. Учёный медленно «сгорал», и он это сам прекрасно понимал. Самоедство — удел слабых, но что есть, то есть.
Военные корабли окружили огромный и непонятный корабль пришельцев, но это всё выглядело очень смешно. Слон и моська — самое точное сравнение в этой наиглупейшей ситуации.
Что могут сделать земляне против этого колосса? Ничего, причём, абсолютно ничего. Во внутрь их не пускают, распознование кораблей, как агрессоров, у пришельца работает на все сто. Гражданскую миссию запретили, пока доподлинно не станет известно о судьбе первой экспедиции. Вот спрашивается, какой сон может прийти к нормальному человеку, которому не безразлична судьба экспедиции? Никакой.