Я долго молчала. Мой язык никак не мог пошевелиться, будто застыл, но, справившись с волнением, я сглотнула слюну и спокойно начала говорить: - Вы правы, что теряетесь, Алекс. Для меня самой этот человек остается загадкой. Стоит посмотреть на него со стороны – парень кажется грустным и погруженным в себя интровертом, который тупо не может ни с кем познакомиться, но, стоит взглянуть в его глаза, можно заметить глубокий внутренний мир, уйму умных мыслей и суждений, о которых он молчит, ограничиваясь короткими фразами в адрес малоизвестных ему людей. С такими людьми, как Уильям, очень хотят знакомиться, но он так же хорошо видит сущности людей, как мы видим обычный мир, и не подпускает к себе тех, кто ему не нужен. Возможно, я могу ошибаться. Как и все люди. Но почему-то я уверена в этом. Смотря на него, создается именно такое впечатление, будто Уильям проникает в тебя взглядом. И это совсем не по-маньячески. Наоборот. Когда он смотрит на тебя… - и тут меня понесло. – ты понимаешь, что видишь его полностью, он становится в какой-то степени родным. И вообще, я считаю, что такие чувства у людей возникают только к чужим людям. Когда ты в толпе находишь человека, которому готов рассказать о себе все и показать себя, невзирая на принципы и приличие.
Звенит звонок, останавливая поток непонятных мыслей. Пока говорила, я не слушала себя, а слушала только свое сердце, которое билось все сильнее с каждым словом, паузой и вдохом. Мне было так сложно выдавить из себя все то, что вылилось из моих, на вид не умеющих выдавать что-то стоящее, уст. В некоторых моментах было даже больно, ведь я дорожила своими словами и чувствами, нехотя их раскрывать кому-то, кроме себя самой. На секунду мне показалось, что я наговорила уйму всякой фигни, которую не должен был слышать мой учитель, но тот одобрительно кивнул в мою сторону, от чего я почувствовала только облегчение. Он знал, что я права, но сам был не до конца уверен, с чем все-таки стоит согласиться, а что стоит опровергнуть.
Глава 2.
Я считаю, что вечно смотреть можно только на любимого человека. В прочем, смотреть только тогда, когда чувствуешь взаимность. Под взаимностью я подразумеваю некое неземное притяжение в сторону человека противоположного пола, когда ты смотришь в его глаза, восхищаешься. И тебе, в буквальном смысле этого слова, хочется взлететь от счастья. Когда же ты не чувствуешь взаимности, тебе становится противно наблюдать за предметом своих воздыханий. Появляется ощущение неполноценности и одиночества. Когда чувствуешь взаимность, знаешь, что есть человек, с которым тебя объединяет духовная близость. Это делает тебя в миллион раз счастливее.
-Абрамс… - с удовлетворительным вздохом произнесла я. – Его фамилия – Абрамс. Представляешь? – Я говорила спокойно, как никогда раньше. Спокойствие после сильного шока – это одно из самых прекрасных видов ошеломления, когда ты думаешь о том, что тебя восхищает, говоришь об этом спокойно, стараясь скрыть от всех настоящее удивление. От Рейчел скрыть это было очень сложно, ведь она прекрасно понимала меня и мою привязанность к этому человеку.
-Неужели он просто так сказал тебе фамилию твоего любовничка? И без вопросов… - удивилась, хоть и не очень искренне, Рейчел, жуя кусочек пиццы. Обычно она на диете, но сегодня решила заесть горе от того, что не смогла обратить на себя внимание. В первые вижу ее такой задумчивой… и такой странной.