Слова отзвенели. Несколько секунд ничего не происходило, и в мою душу начало пробираться сомнение…
Свечи вспыхнули огненными кинжалами, за несколько секунд догорели и оплыли лужицами воска. Карта начала медленно поворачиваться до той поры, когда верх изображенного колеса не указал на остатки той свечи, что стояла ближе. «Цыганский рубин» упал на пол и раскрылся. Я хотела было подойти, но карта опять пришла в движение. Она указала на третью свечу, и бешеный порыв ветра ударил мне в лицо. Едва не сорвав занавески, он зашвырнул в открытое окно какой-то лист бумаги. Всё утихло.
Некоторое время я просидела неподвижно, опасаясь продолжения банкета. Но расплавленный воск остыл, карта не двигалась, ветер в комнате не бушевал.
Что ж. Сначала карта указывала на среднюю свечу, и ничего не происходило. Итак, первый путь — бездействие.
Дальше было указано на ближнюю свечу. Значит, второй путь — короткий. Я подошла к распахнутой книге. Она была открыта на первой странице, где указывалась всякая ерунда: место и год написания, основной автор, издательство. Короче, информация, которая скорее заинтересовала бы какого-нибудь библиофила, но никак не меня.
Ну, остался третий, самый длинный путь. Я подняла с пола бумажку. Это было объявление в стиле: «Гадалка Ольга. Сниму сглаз и венец безбрачия. Верну мужа в семью», только отличие состояло в том, что гадалку звали не Ольга, а Анна, и обещали ещё и защитные амулеты. Короче, типичная шарлатанка. Я утвердилась в своём мнении, рассмотрев эту Анну на прилагающемся тут же снимке. Так и есть — налицо типичные способы пускать пыль в глаза: куча украшений, «магический» шар, дурацкое одеяние, жуткий тёмный макияж. Мне невольно вспомнились слова Эльвиры: «Не там вы ищете магию, не там…».
Нельзя назвать мой жизненный опыт значительным — мне всего 15. Большинство взрослых не воспринимают меня всерьёз, глядя на мою страсть к необычности и довольно своеобразный юмор. Но мне на это наплевать: я слушаю их внимательно (иногда), но всегда поступаю по-своему. Я думаю, что за любой взрослой маской прячутся дети, и совсем не спешу взрослеть и превращать свою жизнь в замкнутый круг. Но это не мешает мне всегда доверять лишь своим суждениям. И я никогда не понимала страха многих моих знакомых перед разными наворотами. Я по-настоящему опасаюсь тех людей, которые не выделяются и молчат — никогда не угадаешь, что у них на уме. Я успела понять, что настоящая сила часто не заметна внешне. В толпе необычный и опасный человек не станет орать или возмущаться, крикливо одеваться или махать автоматом. И много говорить он тоже не станет — он сделает. С другой стороны, умный человек всегда приметит цену простого с виду костюма, упрямо вздёрнутый подбородок и стальной блеск глаз. Да и неординарные и сильные личности часто не ходят по улицам в дурацких нарядах, не красятся в зелёный и не таскают плакаты. Но у них стремительные движения, а в глазах видны отсветы неуловимой лукавой энергии (невольно вспомнился Марк; с этим пора что-то делать).
Поэтому в другое время я б ни за какие деньги не пошла к этой расфуфыренной гадалке. Но сейчас альтернативы у меня нет.
Я набрала указанный в брошюрке телефон. Мне ответили заунывно-замогильным голосом:
— Алло. Вы звоните к гадалке Анне, и я чую, что у вас стряслась беда. Не переживайте — я вам во всём помогу.
Меня от такого приветствия чуть не вывернуло, но пришлось спешно поднимать пыль:
— У меня чисто личный, наболевший вопрос. Я хотела бы с вами встретиться.
— Разумеется, я понимаю. Так, посмотрим. Послезавтра с восьми до девяти я свободна и смогу вас принять.
Моя интуиция подсказала мне, что Анна просто набивает цену. В её ежедневнике наверняка не больше одной, максимум — двух записей. Нет уж, я, конечно, скромная и тихая, но со мной так не пройдёт.
— Мне нужно встретиться сегодня с ведьмой — капризным голосом промяукала я, — Если вы не можете, у меня ещё 4 телефона записано.
На той стороне кабеля повисло молчание. Потом мне спокойно ответили:
— Если всё так срочно, то в 3 я вполне свободна. Вам удобно это время?
Если б она с самого начала не стала ломаться, я б согласилась и поблагодарила. Но все мои знакомые знают — я существо не злопамятное, но доброй бываю не всегда, и, как и всякая отличница, имею хорошую память.
— Я могу только в 2, - хладнокровно бросила я.
— Что ж, а вы не слишком воспитаны.
— У меня проблемы на личном фронте, потому я не обязана перед всеми отчитываться! У меня, можно сказать, горе! — заговорила я, с каждым словом фальшиво впадая в истерику, — Он мне не звонит!