И тут по спине пробежал холодок. Да, это были не люди. Это были изменившиеся и ожившие картинки, которые я видела каждый день. На древних картах.
Вон, на троне, восседают Жрица, Первосвященник, Император и Императрица. Лица не выражают ничего, и потому внушают трепет.
А вокруг снуют фигуры, одетые в платья и средневековые костюмы. Они фальшиво улыбаются и манерно смеются, не замечая меня. Короли и королевы, валеты и посыльные. Те, кого я привыкла видеть на бездушных картонках.
Высших Арканов — Смерти, Дьявола, Мира, Жертвенности, Отшельника, наконец, Шута, — не было видно, но их присутствие чисто физически ощущалось. Я впала в ступор. Медленно, как во сне, я отступила в тень одной колонны и замерла там.
— Ну и как тебе «Алиса в стране чудес» в реальной жизни? — поинтересовался за спиной ехидный и неуловимо знакомый голос.
Я стремительно обернулась. По телу волной пробежала дрожь — передо мной стоял Шут. Лица, как и прежде, не было видно.
— Ой, как мы побледнели! Не личико, а меловая стена. У меня что, что-то с костюмом?
Несмотря ни на что, меня охватило раздражение. Может, и не стоило б разговаривать с Шутом в таком тоне, но мне не улыбалось церемониться с собственным глюком.
— Кто б уж говорил про лица! Явно не тот, кто своего не показывает.
Видно, очень страшное?
— Ну, ты в глубине души считаешь его очень даже красивым.
— Кто ты? — спросила я тихо.
— Я всегда презирал правила и законы; я не советовался с другими и не считался с последствиями; я тот, кто может вывести тебя отсюда.
Моё сердце подпрыгнуло от радости, но предупреждающий колокольчик не давал кинуться за Шутом сломя голову.
— Я хотела б увидеть твоё лицо.
Пожатие плеч. Смешок.
— Зачем? Зачем люди так часто ходят к гадалкам, стремясь узнать, что будет за поворотом? Зачем прислушиваются к голосу кукушки, словно птице и правда интересно, сколько проживёт то или иное двуногое создание? Право, глупо строить свою судьбу на пустых словах помешанных на деньгах шарлатанов. Они говорят лишь затем, чтоб сказать. Да и те, кто действительно что-то умеют, редко растрачивают свой дар на простых смертных. А они часто оказываются заложниками тех, кто предрёк смерть тому, кто мог бы ещё пожить. Зачем людям нужно видеть внешность собеседника и совсем не обязательно с ним говорить? Значит, для тебя внешность так же важна, как и для других. Как банально!
Моё вечное желание отличаться от других мгновенно взбунтовалось. Я хотела было уже отказаться от своей затеи, но занудный голос интуиции и не думал замолкать.
— А для тебя так важна внешность, что ты стыдишься её? Ещё банальней.
Шут как-то странно дёрнулся — видимо, я задела его за живое.
— Банален? Я? Глупая смертная! Да я почти сам Хаос! Я сама непредсказуемость! Значит, тебе так хочется знать, чей облик я принял сейчас?
— Да, я хочу знать.
— Всё по желанию прекрасной дамы!.. Я — авантюрное, безбашенное, бесшабашное, хитрое, дерзкое и склонное к театральности создание. Проще говоря, на данный момент я…
Эффектная пауза, взмах балахоном…
— …это ты!
Я тупо уставилась на саму себя, разодетую в шутовской наряд. У меня невольно вырвалось:
— Неправда! Я не такая!
Моя копия ответила ехидным прищуром.
— Ага, ты напомнила. Ко всем вышеперечисленным качествам стоит приплюсовать ещё и лживость.
— На словах ты меня можешь называть хоть императором Марса, но правды это не изменит. То описание мне совершенно не подходит.
— Не изменит правды? Ты хочешь мне сказать, что веришь в иллюзии или синих птиц? Правды нет, и ты сама это знаешь. В мире существуют просто разные точки зрения. Если ищешь правду, поговори по душам с актрисой Аней и своей бабушкой. Думаю, они много могут тебе рассказать. Хочешь сказать, ты никогда не действовала, не оглядываясь на последствия? Никогда не танцевала в огне? Не презирала правила и законы? Почему тогда ты стала гадать ночью? Или ты скажешь мне, что тебя не предупреждали?
— Я не восприняла это всерьез, — сама знаю, что лгу. Но что мне ещё остаётся?
— Ага. А почему ты не вышвырнула карты? Не продала с аукциона? Не вернула их Филоне, что, в общем-то, тебя и просили сделать?
— Это не мои карты. Меня б совесть замучила.
Моя копия с явной склонностью к шизофрении закинула голову и захохотала. Затряслись бубенцы на колпаке. Задрожали колонны. Волна воздуха отшвырнула меня метра на три.