Вдруг карты полыхнули особо ярко, и Филона их выронила, неприятно взвыв: ей явно обожгло руки.
Я невольно ощутила моральное удовлетворение. Прочитав это в моих глазах, Филона яростно зашипела.
— Они мои. Я ради них убивала, я предала ради них! Она, Алика, моя тётка, подарила мне их! Я предала мать ради них! Какое право ты, глупая девочка, имеешь на это могущество? Я, я, лишь я достойна этой власти! Она — мой лучший, самый сладкий наркотик! Я ни с кем её не буду делить! Ты как бабка: корчишь из себя святую, помогаешь, но это всё ложь, мне ли не знать!
Я смотрела на неё с нарастающим страхом. Волосы растрепались, губы дрожали, в глазах горел странный огонь. Она выглядела совершенно безумной. Филона, видимо, осознала это, потому стремительно отвернулась. Когда она вновь взглянула на меня, её взгляд стал спокойным и хладнокровным.
— Встать! — резким каркающим голосом сказала Филона.
Спорить с психованными тётеньками, которые ещё и «обожгли пальчики», себе дороже. Я послушно встала, чувствуя, как недовольно зашевелились змеи. Миленькие такие гирляндочки…
— Теперь подойди и возьми карты. Только без глупостей! Помни о змеях!
Угу, забудешь тут. Я медленно сделала несколько шагов вперёд, присела, стараясь не потревожить змей, и осторожно взяла в руки карты. Я сразу ощутила бурлящую в них скрытую энергию. Мой разум автоматически, просто по привычке потянулся к ней — но резко распахнувшиеся пылающие глаза одной из змей послужили достойным напоминанием. За спиной раздался смешок Филоны:
— Ну как, убедилась? Даже не думай об этом.
Женщина молча, оценивающе смотрела на меня. Я же, не имея особого желания заглядывать в её ясные очи, оглядывалась по сторонам.
Дверь была распахнута настежь, и видна была железная лестница. Впрочем, меня больше заинтересовал темноглазый индивид, вольготно опершийся об дверной косяк. Поймав мой взгляд, Кирилл только насмешливо кивнул мне, как бы приветствуя. Я пожала плечами и повела бровями, мимикрией дав понять, куда ему следует идти со своими кивками. Его губы тронула улыбка.
Тем временем я снова повернулась к Филоне. Игра в молчанку начала уже надоедать, потому я решила подать голос:
— Что стоим, кого ждём? От судьбы пинка, с моря погоды?
— Итак, они тебя не обжигают, — резюмировала Филона. Я расширила глаза в немом восхищении:
— Я падаю ниц! Какая наблюдательность! Отпусти зверушек, и я дам тебе медаль.
Ведьма взглянула на меня взглядом, от которого все нервные люди сразу идут мылить верёвку. Причём в совершенно прямом смысле слова. Хорошо, что я не нервная, а она — моя родственница.
Вообще-то, она выглядела взбешенной. Меня искренне удивлял тот факт, что она на меня до сих пор не набросилась. Видно, я очень нужна ей. Ну, тогда хватит ходить вокруг да около.
— Зачем? — просто спросила я. Я далеко не была уверенна, что она поймёт. Но зелёные глаза блеснули пониманием.
— Ты ведь ничего не знала о том, что держала в руках. Шут признаёт лишь одного Мага — повелителя карт, сильнейшего и лучшего. Шут сам выбирает, кто достоин этой чести: этот видящий должен побывать в мире карт и остаться в живых, что далеко не каждому по силам. Но тебе, судя по всему, это частично удалось — карты не желают подчиняться мне. Даже если вследствие нелепой случайности ты погибнешь, твои силы перейдут к ближайшей родственнице по твоей линии, видимо, той маленькой девочке.
Я невольно усмехнулась: да, хоть что-то радует. Представляю, как будут счастливы Эльвира и Алика, когда силы карт перейдут к Лизочке. Лица буквально вытянутся от неземного восторга.
— Увы, Древняя Сила — это во многом чувства. Владение ею — это своего рода ремесло, где слова, мысли, ощущения играют решающую роль. Именно потому созданные Силой узы — Любви, Дружбы, Крови, Разумов, — так неохотно рвутся. Но масти карт, кроме всего прочего, символизируют именно их. И, если эти узы истинны, никто посторонний не порвёт нить — лишь тот, кого она связывает, может это сделать, причём всего лишь несколькими неразумными словами. Понимаешь, о чём я?
— Нет. Кстати, я б не сказала, что так уж до гроба люблю эти карты, — мгновенно прикинулась я скрытым гением.
Филона пристально взглянула на меня.
— Лина, довольно. Мы жили параллельно последние несколько дней, и я имела возможность неплохо тебя изучить. Ты слишком похожа на меня, и это значит, что ты совсем не глупа. Не тяни напрасно время, я по глазам вижу, что ты почти всё поняла. Да, ты должна вновь очутиться в мире карт и отказаться от них. Иначе ты умрёшь.