— Джейкоб?
Он несколько раз покашлял, а потом сказал ей.
— Родители Генри Карсона пришли к нему на рождественский концерт. Генри сказал, что мой отец не пришел, потому что он меня ненавидит.
Она вспомнила театральную поставку, приуроченную к Рождеству. Джейкобу досталась роль овечки. Симпатичной, восхитительной овечки, которая ничего не говорила, но все время улыбалась, словно ангелочек.
Она не помнила, чтобы Джейкоб был расстроен тем вечером, или на что-то жаловался. На самом деле она впервые услышала об этом сейчас. Казалось, он прекрасно справляется в этой новой школе, и она надеялась, что хорошее начало положено.
— Твой папа тебя не ненавидит, — быстро ответила она. Ей хотелось думать, что Колт заботился о своем сыне где-то глубоко внутри себя. Просто этого недостаточно, но ее сыну не нужно было знать.
— Тогда почему он не здесь?
— Ты хочешь, чтобы он был здесь? — Ее сердце содрогнулось в тревоге. Она-то знала, что его отец нисколько не беспокоится о нем. Она всегда помнила, что у мальчика был отец, но Колт никогда не интересовался своим сыном. Несколько месяцев назад он даже не вспомнил о дне рождения Джейкоба. Все, что происходило между ними в последнее время, сильно отличалось от того, когда они впервые встретились. Он всегда был высокомерным и сдержанным, но при этом проявлял мягкость по отношению к ней, которая исчезла, когда фабрика, на которой он был начальником цеха, закрылась. Это плохо отразилось на нем, и она никогда не понимала, почему его самооценка так зависела от положения, которое он занимал. Он отказался от других предложений, где ему предлагали работу в качестве оператора погрузчика или разнорабочего. Он даже слышать ничего не хотел, не то чтобы сходить на собеседование. Ему не позволяла гордость.
— Джейкоб? — спросила она снова. — Хочешь, чтобы твой папа был здесь? — Джейкоб покачал головой.
— Он меня пугает, мама. Но я не понимаю, если он не ненавидит меня, почему он тебя ненавидит? — Она сжала зубы, пытаясь адекватно отреагировать на вопрос.
— Он не ненавидит меня, Джейкоб. Возможно, он с не очень хорошей стороны себя показал тогда. — Она провела руками по волосам, собрав их, чтобы потом опять распустить. Затем Саванна взяла Джейкоба на руки. Через пару лет он станет слишком большим, чтобы носить его на руках, рано или поздно, но детство заканчивается. Она спрятала лицо в волосах сына и отнесла его на диван. Джейкоб сидел на коленях, а Саванна взяла в руки его теплые, маленькие ладошки.
— Мне кажется, папочка любит быть один. Точно так же, как ты и я любим, быть вместе.— Она почувствовала, как его руки сжались вокруг ее.
— Ты скучаешь за бабушкой и дедушкой? — Может быть, он чувствовал себя одиноким без семьи?
— Иногда. Но я бы хотел, чтобы у меня была мама и папочка. Хороший папа. Как у других. Она не знала, что сказать; она понимала, что в один прекрасный день сын задаст ей вопросы, но она не думала, что это время наступит так быстро.
— Это тебя беспокоит, дорогой?
— Я не хочу, чтобы папа заставлял тебя и меня плакать. Я хочу, кого-то вроде мистера Стоуна.
— Дорогой, — она крепче обняла его маленькую ручку.
— Почему мистер Стоун не может быть моим папой?
Это какое-то безумие.
— Потому что он не может, Джейкоб.
Она посетовала на отсутствие положительных мужских персонажей в своей жизни. Помимо ее отца их не было. У нее не было братьев, и у Кей тоже. Они не поддерживали контакт с семьей отца, и у нее не было друзей-мужчин, которые она могла иногда «заимствовать», кто бы мог взять Джейкоба на игру или посмотреть фильм.
А теперь ситуация с появлением Тобиаса Стоуна усугубилась, он живое напоминание того чего нет у ее сына. Тобиас Стоун украл не только ее покой, но и сердце сына, показав, что не хватает так в их жизни.
— Почему бы и нет? — Настаивал Джейкоб. — В тот день он был один в парке, и мы вдвоем, и мы хорошо провели время вместе, не так ли?
Черт бы тебя побрал Тобиас Стоун.
Она кивнула, потому что знала, что Джейкоб хорошо провел время, но ей пришлось выбить эту чушь из головы.
— Все не так просто.
Эта встреча на прошлой неделе в парке была странной.
— Джейкоб, я знаю, что он кажется добрым человеком.
Лицо Джейкоба изменилась, и Саванна быстро исправилась.
— Я имею в виду, он хороший человек, и он замечательный ...
— Он действительно нравится тебе, мама?
— Что? Нет, это не то, что я имею в виду. — Она покачала головой, опасаясь, что ее сын может ошибиться.
— Я говорю, что он замечательный, хороший начальник, — она изо всех сил пыталась сохранить свою мысль, — но в нашей работе это означает, что он очень важный, и все слушают его, а я всего лишь одна из маленьких миньонов. Мистер Стоун отвечает за сотни людей.
Она не была уверена, что в своем стремлении защитить сына, не начинает его запутывать.
— Он руководит множеством людей? — спросил Джейкоб, полный восхищения. Тобиас Стоун просто поднялся еще на одну ступеньку в глазах Джейкоба.
— Я хочу быть таким же, как он, когда я вырасту.
Стремясь сменить тему, она сказала ему:
— Такие люди, как Генри Карсон, не знают, что твоя мама любит тебя в два миллиона раза больше. Мне жаль, что ты чувствуешь себя одиноким, дорогой. Но ты не одинок, и другим детям нечего говорить такие вещи. Но иногда люди говорят неприятные вещи другим людям, потому, что это заставляет их чувствовать себя лучше других.
— Я тоже так подумал.
— Да?
Она загордилась сыном, понимая, что часть того, что она пытается вложить в него, помогает. — Я сказал ему, что он злой, потому что у него большой нос.
— Джейкоб!
— Ну, так и есть! Это настоящий гудок.
— Джейкоб Самуэль. Это неправильно, указывать людям на их недостатки.
— Почему это правильно? Он наговорил мне гадостей, потому что у меня нет папы.
— У тебя есть папа
— Он не заботится обо мне.
— Он...
Она хотела продолжить, но головка Джейкоба уперлась ей в плечо, а потом мальчик тихо проговорил:
— Генри сказал, что мой папа меня не любит, и именно поэтому есть только ты и я.
Его приглушенные слова ударили прямо в сердце.
— Твой папа тебя любит, но ему лучше быть одному, а нам быть вместе. Разве ты не согласен?
Он кивнул, и она провела ладонью по его макушке. У него были каштановые волосы, темнее ее, больше похожи по цвету волос Колта, но, в отличие от отца, Джейкоб был чутким и мягким.
— Мне здесь нравится.
— Мне тоже нравится, — сказала она, нежно поглаживая затылок. Это убивало ее, его озабоченность и печаль, особенно по этому поводу. Развод не был болезненным, было болезненно так долго оставаться в браке, надеясь, что все станет лучше. Отношения, которые должны были длиться вечно, прекратились, оставив мальчика фактически без отца. Она делала все возможное для своего сына и пыталась сделать их жизнь спокойной, а не полной борьбы.
Если бы Колт оставался все тем же мужчиной, которого она встретила, за которого вышла замуж, даже если бы сохранил только половину своих качеств, они бы справились. Если бы не эмоциональное насилие, и те случаи, когда он просто набрасывался на нее, никогда не происходили, у них мог быть шанс. Теперь она была еще более обеспокоена тем, что обнаружила, какую ношу Джейкоб носил на своих крошечных плечах.
В ее борьбе, чтобы свести концы с концами, она потеряла из виду то, чего отчаянно хотел ее сын; дом, семью, отца.
— Итак, когда мы снова увидим мистера Стоуна?
Черт возьми.
Он снова кашлянул, и на этот раз она услышала низкий шум в груди.