Слева от нее зажглась надпись: «Пристегните ремни». Садимся, подумала она. И очень вовремя.
— Хоть это работает, — пробормотала Донна и посмотрела на Фрэнка: — Вы бы лучше сели и пристегнулись.
Сама Донна не могла оставить Розмари, а посадить молодую маму в кресло не было никакой возможности.
Она опустилась на колени подле Розмари. Если повезет, при посадке не будет проблем, но, если они все-таки возникнут, она возьмет молодую мать под свою опеку.
— Не волнуйтесь, я вас не оставлю, — заверила она женщину.
— Я тоже.
Донна подняла глаза и увидела, что Фрэнк опускается на колени по другую сторону от Розмари. Он легонько положил руку на ее плечо, готовый поддержать в случае необходимости.
— Если нет возражений, я устроюсь тут по соседству. — Он обращался к Донне, но смотрел на Розмари. Молодая женщина была бледнее, чем ему хотелось бы видеть. — Мы сейчас похожи на каких-то авиаспиритов. Как ты себя чувствуешь, Розмари?
— Прекрасно. — Ее глаза сияли, но веки опускались от усталости. — Благодаря тебе. Я умерла бы от страха, — призналась она, — если бы тебя не оказалось рядом.
В этом Донна не сомневалась. К тому все и шло до того, как появился Фрэнк и взял дело в свои руки.
Но Фрэнк только мотнул головой, отметая благодарность.
— С этим делом ты отлично справилась бы и без меня.
Кажется, Розмари ему не поверила.
Едва самолет коснулся бетона и открылась дверь, как на борт ринулись санитары с носилками. Быстрыми, умелыми движениями они устроили на них мать и ребенка. Фрэнк сообщил им все необходимые сведения, после чего спросил у того, что был повыше, в какую больницу они отвезут женщину. Он собирался узнать о ее состоянии, когда доберется до Сиэтла. Он ничего не любил делать наполовину. Да и мужу надо сообщить, где она.
Донна слушала молча. Все выглядит так, думала она, будто для него это действительно важно. Интересно, это искренне или просто он очень хороший актер. В любом случае Розмари от этого лучше, что важнее всего.
— Ты не забудешь? — спросила Розмари, когда ее выносили. — Насчет звонка Дэниелу?
Фрэнк достал листок из заднего кармана и помахал им над головами спешивших к выходу санитаров.
— Не забуду, — пообещал он.
Пассажиры с двух сторон смотрели, как санитары выносят Розмари с младенцем.
— Теперь ты можешь не беспокоиться о совершении добрых дел до конца года, — прокомментировала Донна.
Фрэнк сунул листок обратно в карман.
— Там, откуда я приехал, этого не хватило бы на один рабочий день.
— Кстати, о работе...
Не договорив, Донна направилась к выходу. Она хотела проводить каждого пассажира ободряющими словами. Пока они выглядят не слишком обескураженными задержкой. Она хотела убедиться, что так оно и останется.
Фрэнк отстал и сел. Может быть, дело в маленькой драме, невольными участниками которой стали они оба, может быть, в чем-то совсем другом, но он чувствовал, что эта женщина стала ему близка. И очень интересна. Ему хотелось узнать побольше о миниатюрной брюнетке со сверкающими голубыми глазами.
Увидев Фрэнка сидящим в пустом салоне, Донна удивилась.
— Оттого что вы будете здесь сидеть, самолет не взлетит, — сказала она, подойдя. И почему-то вся напряглась.
— Конечно, не взлетит. Я ждал вас. — Он встал, и только теперь Донна заметила, насколько он выше ее. До сих пор не было времени обратить на это внимание. Он прикоснулся к воображаемой шляпе: — Позвольте проводить вас до аэропорта, мэм?
Напряжение исчезло так же внезапно, как появилось.
— Мне нужно сначала обменяться парой слов с пилотом.
Фрэнк наклонил голову.
— Я могу подождать. — Он ухмыльнулся и развел руками. — Спешить мне совершенно некуда.
Донна прошла в кабину, очень недовольная своим странным возбуждением. Впрочем, причиной тому все эти неожиданности, разом обрушившиеся на нее, а вовсе не цвет его глаз.
— Рафферти, — она просунула голову в крошечную кабину, — поищи кого-нибудь проверить наш датчик расхода горючего. И баки тоже. — Она постучала по прибору. — Наверное, барахлит.
— Вы про меня говорите? Или про него? — Седовласый пятидесятилетний Рафферти скривил губы. — От Бермудского треугольника мы вроде бы достаточно далеко.
Она ухмыльнулась.
— Ты пока что не барахлишь, а вот с прибором что-то неладно. Вызови меня, когда найдешь механика. Я буду на терминале — хочу позвонить домой.
— Бут сделано, хозяйка.