Она чувствовала себя совершенно изможденной. Утром последняя скучная лекция, потом четырехчасовой перелет на одном из ее собственных четырехместных самолетов. Полчаса в офисе, где пришлось знакомиться с новостями, накопившимися за три дня. На скоростной трассе тягач с прицепом, сложившийся, как перочинный нож, вызвал пробку, из-за которой дорога домой заняла не двадцать минут, как обычно, а целый час.
— В данный момент мысль о городке без уличного движения звучит для меня божественно.
Фрэнк выгнул бровь.
— А если сохранить ее?
Донна мигнула. О чем он?
— Что?
— Как насчет того, чтобы пожить в таком городке с неделю? Или месяц?
Взгляд Донны стал настороженным. Запоздало осознав свою оплошность, она спросила почти враждебно:
— О чем ты говоришь?
Он разгладил большим пальцем морщинку на ее лбу.
— А как ты думаешь?
Она не хотела обсуждать это сейчас, при Тейлоре и Стивене. Она вообще не знала, чего хочет. Все выходило плохо.
— Поехали к Лизе.
Фрэнк согнулся в низком поклоне.
— Твое желание — закон для меня.
Донна ответила ироническим смехом.
— Если бы это было так...
— То? — Его гипнотические зеленые глаза не отпускали ее взгляд. — Если бы это было так, то что?
Она помотала головой. Она собиралась сказать: «...ты оставил бы меня в покое», но это было бы черной неблагодарностью. И неправдой. Боже, как она устала разрываться на части от противоположных чувств.
— Ничего.
Фрэнк обернулся к Тейлору и Стивену. Тейлор сочувственно подмигнул. Мальчик понимал больше, чем можно было предположить.
— Садитесь в машину, ребята, — приказал Фрэнк. — Мы сейчас придем.
Донна никак не могла привыкнуть к беспрекословному повиновению мальчиков — они слушались его с готовностью. Мгновенно. Значит, дело не в новизне, о которой говорил Фрэнк. Со временем их отношение к нему только закреплялось.
Но он должен уехать, напомнила она себе. Это лишь вопрос времени. И нет никакого смысла привязываться к нему.
Совершенно никакого смысла.
Эмоциональная привязанность плохо подчиняется доводам рассудка, подумала она, глядя, как сыновья спешат в гараж.
У нее перехватило дыхание, когда Фрэнк прижал ее к себе.
— Мы еще не поздоровались.
Она хотела возразить, но слова умерли непроизнесенными, едва их губы встретились.
Поцелуй рос и расцветал. Он начисто стер все мысли из головы Донны. Все мысли, все противоречия, все колебания. Стер все, кроме желания, чтобы он был здесь, с ней.
Всегда.
При каждом новом его поцелуе взрыв чувств приходил чуть быстрее и чуть сильнее. Она почти физически ощущала, как раскаляется кожа, когда он прижимает ее к себе. Или это она прижимается к нему? Донна не знала. Как бы там ни было, она превращалась в одно кипящее желание.
Господи, как ей не хватало его. Она тосковала по нему, совершенно не желая этого. Тосковала, хотя знала, что это опасно. Это только увлечет ее дальше по дороге, по которой она вовсе не собиралась идти.
Этот путь ею уже пройден. Он кончается страшным одиночеством.
Однако никогда еще опасный путь не казался ей столь заманчивым.
Фрэнк не выпускал ее из объятий, гладил волосы и плечи, изо всех сил сдерживая себя. Чуть покусывал, желая впиться, пробовал, желая проглотить. Вожжи оставались у нее. Дальше они пойдут, только когда этого захочет она.
Но ему приходилось нелегко.
Как бегун, взявший слишком большой темп, Донна почувствовала, что не может отдышаться, когда оторвалась от его губ. Ожидая, пока выровняется сердцебиение, она склонила голову к его щеке. Все тело вибрировало желанием. Как хорошо, что сыновья рядом. Иначе слишком сильным было бы искушение совершить непоправимую ошибку, отдав ему всю себя без остатка, и душу и тело.
— Привет, — пробормотал он.
— Привет, — выдохнула она, с медленной улыбкой поднимая к нему глаза.
Фрэнк взял ее за руку, переплетя пальцы.
— Пойдем. Мальчики ждут.
Сердце Донны сжалось от жалости, когда она открыла дверь больничной палаты. Лиза была страшно бледной, волосы разметались по подушке, как нити старого золота. Две разные капельницы вводили что-то в ее вены по длинным молочного цвета трубкам. Лизины глаза были закрыты, когда они вошли в одноместную палату. Донне захотелось тут же выскользнуть обратно в коридор и не мешать Лизе спать.
— Тетя Лиза, это мы! — громко объявил Стивен, выскакивая перед Тейлором.