Но этого не произошло.
Души собрались в небольшую группу, когда жнецы шагнули к ним как один. Бросив косы на землю, каждый из них издал воинственный клич и бросился вперед, разрывая и раздирая души со злобным и восхищенным рычанием. В итоге души разлетелись на сотни кусочков, кружась в воздухе, словно кто-то разорвал пушистый ватный шарик и обмакнул его в голубые блестки.
Земля под нашими ногами загрохотала, когда в центре комнаты разверзлась огромная трещина. Я прижалась спиной к стене, ища Тришу, но она лежала без сознания, а Грим стоял перед ней, как страж, сосредоточено глядя на шипящие звуки и ревущее пламя, вырывающееся из-под земли. Я смутно осознавала, что Боди направляется в мою сторону, когда разорванные куски душ «Скорпионов» были собраны в порыве горячего воздуха и засосаны в трещину. Через несколько секунд ничего не осталось. Дыра начала медленно закрываться, и почувствовала, как Боди подхватил меня на руки.
— Я держу тебя, Саша.
Теплые, мягкие губы прижались к моей израненной щеке, когда он крепче меня обнял.
— Я всегда буду защищать тебя.
Веки у меня трепетали от усталости и ран, и я закрыла их, темнота окутала меня нежными и успокаивающими объятиями.
— Не волнуйся, милая. Мы едем домой.
***
Боди
Саша мало что говорила с тех пор, как мы вернулись в «Распутье». Прошло два дня, и за это время мы практически не разговаривали. Я уступил свою комнату ей и Трише в знак примирения, а также для того, чтобы Грим не вышел из себя. Триша тоже с ним не разговаривала. Молчание убивало нас обоих.
Во время нашей атаки была уничтожена почти половина «Скорпионов», но многие из них находились в здании клуба «Скорпионов», а другие занимались производством на других складах. Я не настолько глуп, чтобы думать, что мы нанесли такой большой ущерб, поскольку у «Скорпионов» имелись отделения по всей стране, как и у нас. Их нелегко победить.
Но это уже проблема для другого дня.
Только когда Саша и Триш покинули комнату после обеда — с багажом — я начал понимать, что происходит. Грим стоял рядом со мной, настолько взбешенный, что не проронил ни слова, пока такси останавливалось перед «Распутьем».
Триша наконец подошла к Гриму, в ее глазах стояли слезы, которые она изо всех сил старалась не пролить. — Мне пора, Грим.
Он кивнул, сжимая кулаки.
— Я не могу остаться. Я не… — замялась она, положив ладонь на его руку. — Такая жизнь не для меня.
Ему удалось прочистить горло, чтобы заговорить. — Я понимаю, Триша. Я желаю тебе всего хорошего.
— Тебе тоже.
Он не спросил, куда она идет, а она не сказала, обняла его за талию, подхватила свой чемодан и направилась к двери. Глядя на Сашу, я видел ее колебания.
Пожалуйста, не оставляй меня, подумал я.
Отчаянные, невысказанные слова болезненным комом застряли у меня в горле.
Я не сомневался, что влюбился в сексуальную, самоуверенную брюнетку, которая смотрела на меня с неуверенностью в зеленых глазах. Саша — единственная женщина в мире, за которую стоило бороться. Она была личностью. Моей. Второй половинкой. Весь мой мир изменился с момента нашей встречи. Я готов на все, чтобы удержать ее в своей жизни. Все, что угодно, чтобы сказать, что она моя.
Саша была моим светом во тьме.
Моим искушением.
Биением моего холодного, мертвого черного сердца.
Подарок, который я не понимал, как он мне нужен.
Причина, по которой такой ворчливый, испорченный байкер как я заслуживал второго шанса на любовь.
Не в силах говорить, я поднял руку ладонью вверх, и Саша, не моргнув глазом, без колебаний, вложила свою ладонь в мою. Мы стояли, два человека, отчаянно жаждущие соединения, и я притянул ее ближе в свои объятья.
С ее губ сорвался тихий вздох, когда я крепче прижал ее к себе.
— Не уходи, — наконец прошептал я, поднимая ее подбородок вверх. — Останься. Будь моим рождественским желанием.
Это было чертовски пошловато, но я имел в виду каждое сказанное слово.
— Твоим желанием? — спросила она, усмехаясь пухлыми губами.
— Тогда моим рождественским подарком, — поддразнил я. — Чтобы я мог медленно развернуть тебя и насладиться каждым дюймом твоей кожи, прежде чем показать тебе, как сильно ты мне нужна.
— Позволь мне сначала попрощаться с Тришей.
Неохотно я отпустил ее, наблюдая, как она входит в двери «Распутья», и мое сердце почти пропустило удар.
— Я рад за тебя. — Грим хлопнул меня по спине, и я понял, что забыл о нем. — Не принимай ни одного момента как должное, брат. Такая женщина — редкая находка.