Невинная затея — провести вместе десять дней, и точка. Эсперанта не давила, не пыталась поставить на мне клеймо привязанности, и это подкупало. Всего-то рождественские выходные.
— Ты понимаешь, кто я? — горло перехватило. Не хотел задавать этот вопрос, но задал.
— Демон, — неожиданно игривость испарилось. Посмотрела на меня серьёзно. — Дрэго, я не маленькая, всё понимаю.
— Маленькая и глупенькая, — вздохнув, крепче обнял своё самое большое сокровище.
ЧАСТЬ 16
— Эсперанта, идём домой.
— Давай ещё одну хлопушку взорвём?
— «Ещё одну» было три хлопушки назад.
— Неужели тебе не весело?
В домашних тапочках и халате морозной рождественской ночью за пару часов до рассвета тянуть за тряпичные хвостики картонные тубусы, чтобы выпустить в воздух партию бумажных клочков? Мне чертовски весело! Два года назад я приехал в Альвахалл в обличие человека, и в гардеробе у меня не было ни единой тряпки для демона. Аргумент госпожу Эсперанту не впечатлил. Ей припекло доказать мне, что праздник в вертикальном положении это тоже здорово.
В жёлтом свете фонарей наша улица выглядела уютно. Вокруг ни души, город давно спал, приняв на грудь рождественскую дозу глинтвейна. Сегодня было слишком много впечатлений, возможно, поэтому я уже физически не мог фонтанировать радостью. Хотелось под одеяло, прижать к себе Эсперанту и уснуть. Я даже трахаться не хотел, только спать.
Глотнув игристого вина из бутылки, рыженькая вручила мне опустевшую тару и понеслась к площадке во дворе — там «бабах» выглядел эффектнее. Хлопушка грохнула, и облако блестящих конфетти взмыло в воздух. Радостно взвизгнув, Эсперанта бегом кинулась ко мне.
— Ты невозможный бука, — заявила, не слишком ловко ворочая языком.
— Ещё хлопушечку? — обнял её.
— Дрэго, зачем ты пил эту дрянь из лавки Эфы? — в шоколадных глазах резвились хмельные искорки. — Ты такой красивый. Никогда больше не пей это лекарство. Хорошо?
— Хочешь, чтобы горожане обделались от страха? — улыбаясь, чмокнул красавицу в рыжую макушку.
— Это неспра… права…спра…
— Несправедливо?
— Да! Почему эльфам и дварфам можно спокойно ходить по улицам, а демонам нельзя?
— Наверное, потому что они мало отличаются от людей.
— Бред, — фыркнула.
— Согласен, но, увы, это ничего не меняет.
— Вот! Я и говорю несп… невпр…
— Госпожа Эсперанта, вы надрались, — подхватил красавицу на руки.
— Да, — грустно вздохнула и, прижавшись щёчкой к моей груди, опустила пушистые ресницы.
Пока осторожно ковылял в скользких тапочках к подъезду, Эсперанта успела задремать. Уложив на кровать спящую девочку, аккуратно избавил её от верхней одежды и улёгся рядом. Тёплая, красивая, ароматная — моя. Она права — так не бывает. Слишком хорошо. Размышляя, чем мы будем завтракать, поймал параллельную нить — запланировал меню больше чем на десять дней. Пришлось подрезать крылья фантазиям. Демон и человеческая женщина могут найти точки соприкосновения разве что в постели. Эсперанта не станет терпеть моих похождений на сторону, а я не смогу иначе. Наверное, не смогу. Проклятое «наверное» теребило душу.
ЧАСТЬ 17
Так и не уснул. Только простыни мял и тревожил сон моей рыженькой. Через час метаний плюнул на эту затею и пошёл готовиться к первому в жизни совместному завтраку с женщиной. Моя красавица после бурной ночи может проспать и до обеда, но так долго ждать я не собирался. Приготовлю еду и притащу в спальню, а если не захочет… сама виновата, будем будить район бесстыже громкими стонами. У нас уже меньше десяти дней, и тратить время на сон глупо.
Моими ручищами приготовить что-нибудь приличное не вышло. Только апельсиновый сок выжал виртуозно, правда, куда угодно, но не в стакан. Месиво из продуктов больше напоминало помои, чем бутерброды с беконом и сыром. Красота — хоть сейчас к свиньям в хлев.
Шанс купить что-то съестное в Альвахалле ранним рождественским утром ничтожно мал, но я должен был попытаться. Снова в халате и тапках скользил по пустынной улице. Продуктовые лавочки закрыты, единственное кафе в нашем районе тоже не работало — все спят, дураков нет.
Я почти смирился с мыслью, что завтрак мне не добыть, когда за спиной звякнули колокольчики. Обернувшись, увидел, как из дверей хлебной лавки вышел пожилой господин. Бинго, твою королеву! Как я мог забыть о булочной, которая работала без выходных?! Это всё моя нелюбовь к мучному. На Ратаре нет хлеба или чего-то вроде него, а в Альвахалле я так и не пристрастился к вате с привкусом дрожжей.