Когда мы немного пришли в себя, хотя все еще были единым целым, любимый потер большим пальцем сосок, который тут же сморщился, словно призывая продолжить.
- Я вдруг стал завидовать Сэнду. Ты классная наездница.
- Не стоит, он же мерин, - захохотала я, получив смачный шлепок по заднице. Всего мгновение, и я снова в костюме, а Рейдж в плаще Управления.
- Конверт отдай.
- Какой конверт? – изумилась я. – Ах этот. Нет.
- Нори, ты доказала, граф был не прав, отдай конверт.
- Отдам, ему, завтра, за ужином. И не оскорбляй меня просьбой, ты же знаешь, он заслужил.
- Заслужил, - произнес мой мужчина и поцеловав меня вновь, подставил замок из рук. Я ловко забралась на него и перепрыгнув забор с подскока, шепнула сквозь зеленую преграду, «до скорого, моя любовь».
Вторая беременность протекала мягче, чем первая.
И, как и с первым сыном, я не брала кормилицу, и Лука получил всё то же самое, что и его старший брат. Я подумывала о том, чтобы вернуть былую форму груди, но Рейдж так восторгался и благоговел, что я решила не заморачиваться. Да и новый фасон корсетов, вошедший в моду с легкой руки Вероник, позволял демонстрировать новоприобретенное богатство в щедрой оправе.
Белая, теперь полная, идеально помещающаяся в крупную ладонь супруга, с темно-розовыми горошинами сосков, она стала чувствительней, чем прежде. Тонкие, кружевные ленты грации перекрещивались, формируя невесомое белье, идеально поддерживающее и скрывающее ровно столько, сколь я хотела утаить.
Вышитые бледным жемчугом атласные чаши повторяли идеальный изгиб тела, прозрачное кружево больше открывало, нескромно прикрытые груди, подчеркивая торчащие от возбуждения, жаждущие ласки пики. Прочные ленты, крошечный, разноцветный стеклярус, бархатный бант - драгоценный подарок.
Я накинула любимое абаи, расшитое по подолу серебряной нитью в тон волосам и дернула крошечный рычажок черного хода. Слуги в нашем доме уже давно привыкли к эксцентричности хозяев, но являться в неглиже пред светлыми очами чванливого дворецкого даже для меня было через чур.
В этих коридорах никогда не было пыли, а люминос-камни зажигались сами, реагируя на движение, Рейдж всё предусмотрел. Я прошла привычной дорогой до кабинета Кристофа и затаилась у входа, подглядывая в крошечное отверстие за напряженной работой супруга. Тот перекладывал бумаги хмуря темные брови, рядом с белой полоской тонкого шрама на виске билась тонкая жилка пульса. Значит я вовремя.
Словно зверь, Рейдж повел носом. Изысканный запах масла орхидей смешивался с ароматом моего желания, супруг знал, что я наблюдаю. Он скинул сюртук, и мучительно медленно стал расстегивать аметистовые запонки, а затем петли рубашки. В вырезе сорочки показалась сильная, смуглая грудь и тонкая полоска темных волос, уходящая под пояс брюк.
Внушительная выпуклость в паху подтверждала то, что я знала без слов, он хотел меня не меньше, чем я его.
Дверь отворилась беззвучно, лицо герцога рассекла мимолетная улыбка плотоядного хищника зангавшего добычу. Сильное тело напряглось будто пред прыжком, а тонкие, вытянувшиеся в линию зрачки являли моему взору высшую степень возбуждения. Я подошла и не сказав ни слова опустилась пред ним на колени. Ловкими пальцами расстегнула мешающие петли, и обхватив у основания член, смело лизнула упругое навершие.
Рейдж тихо застонал, притягивая мою голову еще ближе, вторгаясь глубже, уверенно и бескомпромиссно. Я осторожно прикусила нежную плоть зубами и принялась сосать, помогая себе одной рукой, ускоряя движение и усиливая контраст между горячим, нежным ртом и прохладной, дерзкой рукой.
Герцог затаил дыхание, снова и снова подаваясь вперед, усиливая нажим и амплитуду, он практически трахал меня в горло, и он знал, что нам обоим это нравится. Я аккуратно сжала его мошонку другой рукой, усиливая нажим в тот момент, когда головка внушительного члена доставала до гортани. Рейдж больше не бездействовал молча, он яростно вбивался в меня, под мои хриплые, заполненные его плотью стоны и со стоном выдыхал, теряя контроль и самообладание присущие ему всегда.
Я вобрала его как можно глубже и до болезненных царапин прижала крепкие ягодицы, он излился в мой рот, содрогаясь долго и обильно. Я слизывала ценные капли, осторожно лаская через чур чувствительную кожу, когда супруг поднял меня за подмышки, и поменяв нас местами, разложил меня на письменном столе, раздвигая ноги.
- Сумасшедшая. – Улыбнулся он. - Теперь моя очередь, - и от первого же движения его языка я кончила, доведенная до грани его экстазом.