Я могу жить в этой комнате или выбрать любую из свободных, могу гулять во внутреннем саду, посещать бани или библиотеку. Общаться могу только со своей служанкой. В гареме у Азама было ещё всего три наложницы, и пока он не стал Таном - не мог увеличивать гарем, как бы ему этого не хотелось.
Прощаясь он поцеловал меня. Это был поцелуй обладания, глубокий захватнический, берущий свое. Его язык ласкал мой рот без трепета, агрессивно. Со стоном он отстранился от меня и хрипло прошептал:" Тем слаще будет возвращение, чем дольше будет ожидание".
Два таля я ела, спала, гуляла, снова спала, ходила в бани, и все это время не прошло даром. Мне удалось подтвердить расположение архива, выяснить есть ли охрана, когда происходит смена караула, какой замок и какая магия препятствует проникновению в архив. Так же, на всякий случай, выясняла распорядок дня женской части дворца. Один раз, когда моя служанка вела меня на прогулку во внутренней сад, я столкнулась с одной из наложниц Азама. Чёрноокая красавица, с тонкой талией и пышными бедрами, окинула меня таким ненавидящим взглядом, что если им можно было убивать, я осталась бы лежать горсткой конского навоза у ее туфелек.
Шел третий день, я бездельничала, пила тай и читала трактат о любви и ее видах. С удовольствием почитала бы что-нибудь другое, но мне из библиотеки приносили только книги такого содержания. Я выбрала самую нецеломудренную, чтобы уже наверняка знать что меня ждёт, когда с нижайший поклоном служанка пригласила меня в бани. Наследник вернулся и мне надлежало ожидать его в покоях будучи готовой. Меня мыли, парили, скаблили, массировали, услаждали маслами и масками, отполировали ноготки и нанесли тот же состав на грудь и пах,что и перед аукционом, долго закручивали меня в ткань, но в этот раз я так и осталась почти голой. И, хоть материя и имела в себе золотой, зелёный и белый цвета, все равно была совершенно прозрачная. Перед рандеву, мне дали выпить противозачаточный отвар. Как объяснила мне служанка, до принятия Танства наследник не имел права заводить детей. Что мне естественно было на руку, и хотя я уже пила эту гадость дома, морщась мне пришлось сделать это повторно.
Спустя несколько таймов меня проводили в покои Азама. Комната, как и моя, тоже была круглой, но намного больше и со множеством окон. От моей опочивальни она отличалась только наличием огромного низкого ложа. Подушечки так же были рассыпаны по всей поверхности, а на низком столике стояли сладкие сухофрукты в меду, пряные сладости: миндальная и кунжутная халва, нуга с ванилью и лимонной цедрой, лукум с кешью, фруктовый щербет и нежнейшая пахлава с фисташками, прохладный фруктовый вайн со специями и ароматный черный тай. Под джезвой тлели угли, и он парил горьким дымком.
Я налила в бокал вайна и вдохнула: в фруктовых нотках угадывались кардамон и гвоздика. Сделала глоток лёгкого освежающего напитка. Когда я поставила бокал, в дверь совершенно бесшумно вошёл наследник.
Азам был в парчовом халате и с влажными волосами. Он сел на шёлковое покрывало грандиозного ложа, подогнул под себя ноги и указал рукой на свободное от подушек место напротив, и произнес: - Накорми меня, карима́**. Я взяла с подноса тарелочку со сладостями и расположилась на указанное место. Выбрала небольшой кусочек щербета и протянула Азаму. Он осторожно снял с моих пальцев сладость своими губами. Нежно прикусил кончик пальца зубами и облизав его отпустил. Взял квадратик нуги,и поднес его к моим устам, я повторила его маневр. Глаза цвета индиго вспыхнули страстным огнем. Острым язычком, я слизнула крошку сладости с губы и посмотрела мужчине в глаза. С капитулирующим стоном, он резким движением, отодвинул блюдо и опрокинул меня на ложе. Несколько мгновений, он очень пристально смотрел на мое лицо, а затем его взгляд опустился к моим устам. Очень нежно он прикусил нижнюю губу, затем провел языком по месту укуса и проник им между сомкнутых губ. Его руки слой за слоем расплетали мое одеяние, с каждым витком, чарми становился все более прозрачным, а взгляд наследника все более жаждущим. Он целовал жалящими, острыми, горячими поцелуями мою шею, ушки, ключицы, осыпал ими мое лицо. Когда его взору предстала моя грудь, он на мгновение замер.
-Такие маленькие, как ягодки, - прошептал он и приник губами к одному из вырвавшихся из оков ткани сосков, - и такие же сладкие,- вновь услышала я голос.
Когда его обжигающий рот сомкнулся на одной из вершинок, и я почувствовала небывалое доселе возбуждение, опаляющее меня жарким вихрем,-голову подняла дремавшая до этого мгновения сущность. Суккуб внутри сладко потянулась и расправила темные крылья вожделения.
Одну мою грудь ласкали его уста, вторую - чуткие, сильные пальцы. Он перекатывал камушек соска между большим и указательным пальцем, оттягивал его, мял небольшое полушарие. Вторую грудь он целовал и лизал, кусал и посасывал, почти не сдерживая сил. От зубов останутся отпечатки, как и от всасывающих поцелуев. Я стащила с его плеч халат, проводя ноготками по загорелой гладкой коже. Мяла мышцы спины, зарывалась в волосы, царапалась как бирма, даже кусалась. Когда он полностью освободил меня от прозрачного отреза ткани, его взору предстали гладкие, сочащиеся соками желания нежно-розовые створки. Он опустил руку и скользнул пальцами по лепесткам. Я глухо застонала. Буря желания во мне набирала обороты, суккуб предвкушала пиршество плоти. Я подалась вперёд, вжимаясь своим желанием в его влажные пальцы. Он тихо рассмеялся, легко толкнул меня и развел ноги. Одурманеным похотью сознанием я ожидала, что он войдёт в меня не медля, я желала этого и была готова к небольшой боли. Удивлённо приподняла голову, когда почувствовала на своих чувствительных складочках нежные губы, сводящий с ума язык и деликатные зубы. Его рот танцевал дикий танец, я выгибалась и молила, хрипела и стенала, хныкала и смеялась. Мой клитор пульсировал, лепестки горели огнем, Азам осторожно проник в меня пальцем и прикусил жемчужину сладострастия, я кричала и стонала, получая первый в жизни оргазм. Он отсторонился на мгновение, я почувствовала небольшое давление и острую, давящую боль. Меня заполнило чужое желание. Азам в меня выбивался, сильно и мощно. Кончив, он замер на квази, перевернул меня на живот и продолжил с новой силой. Ещё трижды он изливался в меня, меняя позы, получая, беря,требуя. Он не мог и не желал останавливаться. Я лежала на спине. Уже давно не осталось даже толики удовольствия, только сильно пекло в паху и хотелось размять спину, от неудобной позы. В последний раз мой любовник кончил с хриплым стоном, повалился на подушки и замер.
Отходя от тянущей рези в паху, и давно разогнав сладострастный туман в голове, я начала понимать, что со мной происходит. Суккуб питался похотью и страстью. Азам не смог бы остановиться даже попроси я его об этом, тем более мне это было не нужно. Теперь он проспит до утра. Я сняла кристал-ключ с его шеи, теперь у меня есть все, для того что бы проникнуть в архив. Я погладила его по спине, прощупала пульс, прислушиваясь к дыханию. И первое, и второе было ровным. Я надела его халат. С трудом сконцентрировавшись приняла его внешность, мне очень повезло, что Азам не носил бороды или усов, и вышла в просторный коридор. Я прошла несколько дверей и увидела нужную мне. Ночью, охранник оставался один, я подошла что-то спрашивая низким голосом. Стражник повернулся, и в это самое мгновение, я ребром ладони ударила, ничего не подозревающего сторожа, по шее, на два пальца ниже левого уха. Точность и сила удара были ювелирно рассчитанны, усыпить надолго, но не убить.