Валерия сделала многозначительную паузу и я, не выдержав, выдохнула:
– Либо?
– Либо вы останетесь с ней рядом, но только в качестве няни.
– Я не понимаю… – пробормотала, не в силах осознать все услышанное.
– Нам в любом случае понадобится няня, – пояснила Валерия. – А вы знаете этого ребенка лучше, чем кто-либо другой. Эта сделка выгодна и вам, и нам.
Сделка… Эта женщина собиралась отнять у меня самое дорогое, что я имела и еще называла это выгодной сделкой!
– Вы можете подумать ровно день , – разрешила милостиво Валерия. – Но я не советую вам пытаться бежать. Илья отыщет вас где угодно. И имейте в виду, что отказавшись от этого предложения, вы потеряете не только дочь навсегда, но даже ту жалкую работенку, что есть у вас сейчас. Мы позаботимся о том, чтобы ни вы, ни ваша мать, больше никогда и нигде не получили никакой работы. Вы даже милостыню просить не сможете!
Я нисколько не сомневалась, что все указанное эта змея непременно выполнит. И это означало, что время, выданное мне на так называемые раздумья было лишь иллюзией. Отсрочкой приговора. Потому что у меня не было ни права выбора, ни какого-либо выхода из этой ситуации.
И даже если бы я рискнула сбежать, далеко бы не убежала просто потому, что мне было не на что.
Валерия легко прочитала все, о чем я думала, по моему лицу. Поэтому сказала:
– Завтра вечером я пришлю за ребенком своего человека. Он также передаст вам инструкцию, которой вы должны будете строго следовать. Если хотите, конечно, остаться рядом со своей дочерью. Точнее – уже моей.
– Я позвонила Аркаше, – сообщила мне Лера, вернувшись, обратно. Села напротив за барную стойку и посмотрела на меня так, что стало не по себе.
– Мне нечего тебе сказать по этому поводу. Я не помню ее мать от слова «вообще».
– И все же? Ты с ней трахался?
Инстинктивно поморщившись, я налил себе порцию виски, второй стакан придвинул жене.
– Да. Было раз. Мы с тобой тогда переругались к чертям.
Наверно, в этот момент я должен был испытывать угрызения совести (или что там обычно испытывают в таких случаях?), но у меня их не было. Наш брак давно уже был просто иллюзией, а сейчас, когда случилось то, что случилось, я с неотвратимой ясностью понял, что нам нужно было разбегаться уже давно. Зато Лера, похоже, так не считала.
– Я тебя за это прощаю, хотя… мне больно.
Всегда терпеть не мог подобное. Предпочитал трезвые разговоры без заламывания рук и прочего. И Валерия это прекрасно знала. И в этом смысле была идеальной женой.
– Ты действительно хочешь воспитывать этого ребенка? – спросил я, когда понял, что продолжения Родионов-козел-как-ты-мог-я-потратила-на-тебя-лучшие-годы-жизни не предвидится.
– Естественно! Малышку подбросили, как будто она… какая-то вещь!
Жена отпила глоток виски, вскочила и заходила туда и обратно.
– Тебе есть до этого дело? – удивился я.
В чем-в чем, а в любви к детям Лера была ни разу не замечена. Да и в благотворительности и готовности пригреть всех обездоленных – тоже. Я вспомнил, как держал девочку на руках и что-то слабо царапнуло изнутри. Отдать ее в дом малютки? Наверно, это было бы самым правильным в сложившихся обстоятельствах. Я вообще не представлял, что делать с такими детьми и как их растить.
Дерьмо! Да я и не хотел детей, черт бы все подрал!
– Я давно об этом думаю, – сказала Лера, успокоившись и вновь присаживаясь за стойку. – И если уж у нас ребенка нет… а тут самый настоящий подарок под Новый год… думаю, это не просто так.
– Только не говори, что веришь в судьбу или что-то такое, – поморщился я. – Или Деда Мороза, который разбрасывается младенцами.
– А почему бы и нет? – с вызовом откликнулась Лера, и я снова посмотрел на нее с удивлением. Впрочем, в следующую секунду она улыбнулась, смягчая это впечатление. – Посуди сам. У нас давно все плохо. Но ведь мы вместе уже несколько лет! Да, мы все имеем право оступиться, но я готова тебя простить и попытаться построить счастье снова. И дать это самое счастье маленькому ребенку, который остался совсем один в этом мире!
– Мы найдем ее маму, уверен, это было сиюминутное решение, – процедил я в ответ на тираду жены.
Лера поджала губы и вдруг, закрыв лицо руками, разревелась.
– А если она в следующий раз просто ее… выыыбросит? Если малышка ууууумрееет?
Так. Так-так, стоп. В словах жены было здравое зерно, но говорить о нем на таких запредельных тонах с рыданиями я не собирался.