Дома я при этом предпочитал ходить в белом или в чем-то светлых тонов.
Путь на каменоломню был длинный. Пешим ходом осилили его за полтора часа. По сути, сам городок был обязан своим появлением белоснежному мрамору, что добывали недалеко от удобной бухты, и жемчугу, за которым ныряли вдоль береговой полосы в обе стороны от поселения. Кроме того, здесь стоял небольшой морской гарнизон, занимавшийся ловлей пиратов, контрабандистов и залётных западных варваров, что были не прочь поживиться идущими для восполнения припасов торговыми судами. Здесь же нашёлся и удобный перевал, позволявший вьючным караваном сократить путь, в случае перегрузки с кораблей, на целую неделю до княжества Полуденных владетелей. Оттуда в основном везли шелка и специи, а туда бумагу, мрамор и хорошую сталь.
Со временем из промышленного посёлка расцвёл город и окружил мраморные копи со всех сторон. Усадьбы богатых людей, на примере моей, воздвигались по большей части вдоль берега, на вечнозелёных холмах.
Я мог бы взять колесницу, но мне по нраву были пешие прогулки, такие как сейчас.
Таколля всю дорогу молчала, таращась на кипящие жизнью и утопающие в зелени улицы, удивлялась огромным гроздям винограда, свисающих с овитых лозой плетёных заборчиков, шарахалась от трудящейся нежити.
Умертвия, возвращённые к жизни усилиями некромантов, таскали тяжёлые тюки, амфоры и корзины, перекапывали землю и поливали сады. Худые до невозможности трупы с медными, серебряными либо просто деревянными масками вместо лиц, пугали её.
- Гашпадин, дажвольте ваплош? - наконец заговорила она, когда наше путешествие уже подходило к концу.
- Да, спрашивай.
- Жачем у них машки на личщэ?
- Когда кто-либо из нашего народа умирает, то тело не поедают погребению, а поднимают и вновь заставляют приносить пользу обществу. И чтобы лица родственников и друзей не сильно бередили душу, их закрывают. Сначала ведь мертвяков использовали там, где даже каторжане мёрли как мухи от непосильного труда либо в виде солдат первой линии, ведь никому неохота махать киркой в угольной шахте, таскать по болотам бревна или получать первые удары вражеских копий и стрел. Это потом стали закупать для быта.
- Гашпадин, а что вы тагда земле пледалёте?
- Во-первых, мы не хороним, а сжигаем, а во-вторых, нежить со временем тоже рассыпается. Кроме того, родственникам умершего перед поднятием тела отдают сердце покойного. Его и предают огню. В специальном месте, который зовётся Полем Покоя, ставится как минимум камень с небольшой нишей, в которую вкладывается посмертный сосуд. Это такая кубышка размером с раскрытую ладонь. Она из стекла. Туда помещается прах, крышка плотно запечатывается прозрачной смолой и накладывается заклинание. Внутри в ритме живого сердца бьётся цветной огонь и приглушённый стук. Тук-тук, тук-тук, тук-тук. Очень красиво ночью. Сверчки, ночные птицы и пульсация сердец. Камнем ведь не ограничивается, часто там такие произведения искусства, аж дух захватывает. Статуи, миниатюрные храмы, фонтаны, стенки с барельефами и мозаиками.
- Штлашно, - тихо ответила рабыня.
- Не знаю, мне не страшно.
За таким скудным разговором дошли до места. Меня уже ждал другой некромант. Я должен был сменить его в бдении, а следующим полуднем сменят меня. Всего нас четверо. Он коротко рассказал о том, что случилось и о том что не случилось за прошедшее с последнего моего бдения времени и ушёл домой. Я расписался в подшивной грамоте, что принял бдение.
В небольшом домике, где была моя временная обитель, сразу появился управляющий каменоломней. На эти сутки предстояло наложить заклятие нетленности на сваи одной из штолен, дабы они не обрушили потолки, и поднять семнадцать свежих трупов, пришедших по разнарядке с горной каторги. Их уже выпотрошили, забинтовали и пропитали специальным раствором подготовленные работники. Осталось только оживить мертвяков.
Только дело этим не ограничивается. Нежить, такая как здесь, требует постоянного контроля. Нет, за ней не нужно следить из опаски нападения, наоборот, без воли некроманта они замирают, как марионетки повышенные на гвоздик. Все эти восемьсот трупов нужно завязать на свой разум, подстёгивать и толкать на действие, причём всех единовременно. К тому же такой работник умеет исполнять только то дело, которое может исполнять сам некромант, контролирующий его. Посему я умею махать киркой, пилить древесину, класть кирпичную кладку, носить коромысла с корзинами и даже биться в тесном строю. Адская работа, к концу смены я сам буду немногим отличаться от мертвеца. Но и платят неплохо.
- Гашпадин, - тихо заговорила бледная Таколля, когда мы стояли на краю мраморного карьера, чьи стенки уходили далеко вниз и чернели норами боковых штолен, - зачем я вам?