Я сидел на дереве и не знал, что мне делать. Я ожидал от эльфов всего, что угодно, но только не такого — меня самым наглым образом обокрали! Хотя надо смотреть правде в глаза — мертвому вещи уже ненужны. Веселившимся внизу эльфам явно было не привыкать убивать. И потом зачем эльфам моя кляча? Они просто уничтожали следы пребывания их Командира, поэтому и забрали все мое барахло, а этих троих оставили, чтоб устранить свидетеля. Эльфы тем временем разгребли золу и достали свою закусь. От одуряющего аромата сводило желудок и першило в горле. Эти гады там жрали-пили, развалившись на моем плаще, а я тут за три часа отсидел все что можно, но я не рискнул хоть не много сменить положение — любое неосторожное движение могло привлечь внимание эльфов, пока же густая листва успешно скрывала мое местоположение. Мне хотелось пить, есть, а вдобавок ко всему я замерз. Что ж у меня не было выбора. Эльфы сидели и ждали, пока не приду я, а я ждал, пока не уйдут они. Оставалось только надеяться на то, что им надоест меня ждать, и они свалят, прежде чем свалюсь я, или они потеряют осторожность и решат поискать меня в лесу, тогда сработает охранный контур и тогда стражи вытащат меня отсюда…
За часы вынужденного прозябания на дереве я передумал больше мыслей, чем за всю свою жизнь. Выводы, в основном, были неутешительными. Теперь мне уже было смешно вспоминать свои рассуждения о благодарности эльфа, о мирном сосуществовании наших народов… Мне ничего от него не было нужно, но даже самую малость он не смог для меня сделать. Он ведь обещал… "Если эльфы смогут обмануть — они обманут," — отец был прав, тысячу раз прав. А я наивный вообразил, что все понимаю лучше отца и всех остальных вместе взятых. Вон собралась уже целая толпа желающих избавить меня от моих заблуждений и юношеского идеализма.
Левую руку свело судорогой, и от неожиданной боли я чуть не закричал, в последний момент до боли закусил губу. Эльфы похоже все же услышали, я замер, стараясь не дышать. Кажется, повезло, вскочивший было эльф лег на место и, как ни в чем не бывало, продолжил свой рассказ. Я перевел дух, кружилась голова, и только благодаря холодному ветерку я еще не потерял сознание. Саднили ладони, лечебное заклинание оказалось недостаточно сильным (правильно, зачем тратить драгоценную силу на человека!), и теперь я получил весь букет "приятных" ощущений. Если бы эльфы задержались бы еще на полчаса, то они получили бы мою тушку, уже готовенькую, прямо к своим ногам, но как только стало темнеть, эльфы встали и, уничтожив следы своего пребывания и забрав мой плащ, исчезли в портале.
Я просидел еще с полчаса на дереве, на случай если вдруг эльфы снова вернутся, а потом полез вниз, под моим сапогом подломилась ветка, и я шлепнулся на траву, по пути напоровшись на сучок. В итоге я разодрал весь рукав и серьезно поранил руку, но это все мелочи, а сейчас надо подальше углубиться в спасительный лес. Не знаю, сколько я брел, без конца спотыкаясь, прежде чем решил остановиться и осмотреть руку: я рассек себе все плечо, рана была неглубокая, но с неровными рваными краями, все же корявый сук, это не отточенный меч. Мне повезло, что я быстро нашел родник и хоть как-то промыл рану и напился. Фляжки у меня больше не было, поэтому мне не удалось набрать воды про запас. Впрочем, бинтов у меня тоже нет. Жизнь просто посмеялась над таким запасливым и предусмотрительным мной: пока у меня была моя сумка с бинтами-мазями, я ни разу серьезно не поранился (укусы комаров нельзя считать серьезной травмой, не так ли?). А теперь я был вынужден отрезать широкую полосу от своей единственной, и так изрядно потрепанной рубашки, хорошо хоть у меня остался нож. Сил идти дальше не было, но надо было добраться хотя бы до ближайшей заставы и предупредить о возможном нападении эльфов. Необходимо было усилить отряды, потому что те эльфы очень опасны, среди них наверняка есть маги. Только эта мысль заставляла меня вставать после очередного падения и идти. Надо было хоть как-то исправить то, что я натворил. Если я правильно помнил, до ближайшего контрольного пункта было никак не меньше пяти часов ходьбы. Я окончательно замерз, и холод тоже заставлял меня двигаться, чтоб хоть как-то согреться. Долго шел, уже не соображая, где находится застава — если продолжать идти в одну сторону обязательно наткнешься на одну из них. Окончательно стемнело, и мне пришлось остановиться на ночлег, больше родников мне не попадалось, развести костер без огнива я не смог: левая рука почти онемела, а правая все еще кровоточила. В итоге я просто рухнул под какой-то куст и забылся тяжелым сном.
Сквозь сон я почувствовал, как меня подняли, завернули во что-то теплое. Кажется, меня что-то спрашивали, но в голове шумело, и я никак не мог понять, что от меня хотят. Кто-то неосторожно взял меня за больную руку и я, застонав, снова потерял сознание. Резкие толчки выдергивали меня из забытья — меня куда-то везли на лошади, перебросив через седло. Когда мы, наконец, остановились, меня сгрузили.
Тепло. Меня занесли в какой-то дом. Я не стал возражать, если бы меня оставили в покое, просто положили бы поближе к огню, и позволили, наконец, согреться. Мне ничего так сильно не хотелось в этот момент как тепла и покоя. Но нет, мои мучители стянули с меня даже те жалкие лохмотья, которые остались от моей некогда добротной одежды и стали растирать меня какой-то леденящей гадостью. Все тело жутко болело, но чьи-то сильные руки безжалостно прошлись по всем синякам, я почувствовал солоноватый привкус крови — кажется, я прокусил губу, чтоб не завыть.
— А ты, парень, кричи, не стесняйся, — сказал мой "массажист". Все заржали. Очень смешно! Стало почти до слез обидно — издеваются над бедным человеком. Все! Хватит ржать, голова уже болит. Сильные руки дошли до моей скрюченной левой руки и стали разминать каждую мышцу, при этом осторожно разгибая ее. Ноющая боль почти утихла, но так просто не ушла, напоследок пронзив руку ледяными иглами. Постыдно упасть в обморок мне дали, стакан воды в лицо — и я пришел в себя под очередной взрыв смеха. Я облизал потрескавшиеся губы. Может, если попросить, они дадут мне воды?
— Дайте, пожалуйста, попить. — Да что ж это такое, что надо мной все смеются? Сегодня определенно не мой день.
— О, вы посмотрите, какой вежливый мальчик, откуда ж ты такой взялся?
Хохот резко оборвался. Хм. Что там у них? Я осторожно открыл один глаз. Все, находившиеся в комнате, не отрываясь, смотрели на меня. Высокий парень в форме стража ("массажист" — понял я) крепко держал меня за запястье левой руки.
— Парень, откуда у тебя это кольцо? — какое еще кольцо, нет, у меня никакого кольца… Мне под нос сунули мою руку, я с трудом сфокусировал глаза. Это они что, про мой фамильный перстень?
— Где ты его взял? — по слогам произнес Страж.
— Где взял, там больше нет, — буркнул я. Парень побледнел и сильно сжал мою руку. Эй! Больно же.
— Парень, хорошо подумай, прежде чем ответишь.
— А то что?
— Ты знаешь, чей это перстень? — как-то обреченно спросил парень.
— Знаю. Мой. — Ой, кажется, теперь он разозлился. Мамочки! Уберите его от меня.
— Это перстень сына Графа Илодара. Он пропал неделю назад при очень странных обстоятельствах. А теперь мы находим тебя и у тебя этот перстень. И какой отсюда следует вывод? — проникновенно спросил меня он.
— Что Вы наконец-то нашли сына графа, то есть меня, и Вам за это положена награда? — от такой наглости страж опешил.
— И что мне с тобой делать? — понятно, мне не поверили. Да уж, на сиятельного графа я не похож. — Эй, ты че, спишь? — спросил парень, так как я промолчал.