Тут же ощутил два мысленных вызова: со мной хотели поговорить без свидетелей старший лорд Бальйер и… конечно же, бабушка, куда мы без нее? Дождавшись, пока остальные представители совета покинут зал, леди с лордом выжидающе уставились друг на друга, явно не собираясь уступать.
— Лорд Бальйер, надеюсь, вы уступите даме?
— Прошу Вас, миледи, — лорд полунасмешливо поклонился. — Айит Ильгизар, могу я подождать вас в кабинете?
Получив мое дозволение, лорд тут же скрылся, предоставив меня бабушке в единоличное пользование.
— У меня два вопроса, если позволите. — Кивнул, и леди тут же продолжила, — Почему у ребенка такая… экзотическая прическа и кто его мать?
"Экзотических" глаз леди, значит, не заметила?
— Я уже сказал, что принц носит траур по приемной матери. Он полвека считал ее родной, и я искренне не понимаю, почему этот факт может вызывать недоумение.
— Я говорила не о стрижке. — Смутить леди было не просто, по крайней мере, моего "искреннего непонимания" для этого явно было недостаточно.
— Цвет волос естественный, если вы об этом. С этим вопросом Вам лучше обратиться к лорду Дайаниру. В наследовании фамильных признаков он разбирается лучше меня.
С лордом Дайаниром бабушка не то чтобы не ладила… Скорее, не считала возможным простить разгромную рецензию на ее диссертацию. Последующие совместные исследования и блестяще защищенная работа, пожалуй, могли бы примирить леди с излишне категоричным целителем. Увы, решительный отказ от участия в бабушкиной затее по восстановлению популяции снежных котов свел все предыдущие достижения на нет. С тех пор леди Исмирила с лордом Дайаниром никаких дел иметь не хотела. Ровно до того момента, как одна из ее обожаемых снежных кошек не собиралась порадовать леди очередным выводком котят. Тогда бабушка снисходила до "черствого" целителя — без его помощи рожденные в неволе снежные котята выживали через одного.
— Хорошо. Так все же, кто его биологическая мать?
— Что если я скажу, что не знаю?
— Что ж… У меня есть несколько догадок, но я бы хотела знать точно. — Было, конечно, весьма любопытно узнать, какие именно догадки пришли в голову леди, но вместо этого я спросил, зачем ей нужна эта информация. — Айит Ильгизар, наследственность — сила, с которой приходится считаться. Никакое воспитание не может вытравить дурные гены.
— Леди Исмирила, мать принца ушла за грань через два года после его рождения, это вся информация, которой я располагаю, — Прозвучало чуть жестче, чем следовало при обращении к леди, но бабушка своими заводчицкими замашками меня раздражала.
— Тогда, благодарю вас за внимание и не смею дольше задерживать. — Леди присела в реверансе.
Не став дожидаться, пока она прошествует до парадного входа, телепортировался в кабинет. Распихал все лежащие на столе документы по ящикам, отправил неубранную со вчерашнего вечера посуду прямиком на кухню и, сочтя на этом моральную подготовку законченной, велел пригласить Бальйера.
Предложив лорду вина, налил бокал и себе и, откинувшись в кресле, приготовился слушать.
— Айит Ильгизар, вы уверены, что мать принца — чистокровная эльфийка?
— Вы же видели его сами, какие могут быть сомнения?
— Аура чистокровного эльфа, признаю, но внешность поневоле вызывает вопросы.
Мысленно перевел дух. Лорд слышащим не был, но мог увидеть больше, чем весь остальной совет вместе взятый. Поэтому если он ничего подозрительного не заметил, то можно считать, что проверка пройдена успешно.
— Вы же знаете, отец подходил к вопросу наследственности очень серьезно.
— Разумеется, но при этом не стоит забывать, что он был молодым здоровым мужчиной. Иногда случаются… хм… осечки. Какой у ребёнка дар?
— Он слышащий целитель.
— Способности к классической магии…? — Получив отрицательный ответ, лорд задумчиво постучал пальцами по крышке стола и через какое-то время задал очередной вопрос. — Я так понял, принц совсем не говорит на родном языке? Вы уверены, что хотите представить его Эльгардару этой зимой? Может, стоит подождать. Пусть выучит язык, освоится…
— Принц в состоянии за месяц выучить пару приветственных фраз на эльфийском и строчку на древнем. — Большего для церемонии представления ему и не потребуется. — Я уже нашел ему учителя.
— Избавиться от акцента за такой короткий срок ему вряд ли удастся. Мне кажется, не стоит афишировать, что принц провел детские годы у людей.
— Вы так считаете?
Я и сам еще до конца не решил, какую часть легенды узнает широкая общественность. Так что мнение лорда меня действительно интересовало: во-первых, лорд Бальйер еще при моем деде занимался вопросами, так или иначе касающимися репутации правящего рода, а во-вторых, он не знал об истинном происхождении Иллирэна, а потому мог непредвзято судить о достоверности нашей легенды.
— Айит Ильгизар, одно то, что существование принца скрывали пятьдесят лет, вызовет массу вопросов. Если учесть, что появившийся из ниоткуда принц — эльфенок без Дара, зато с разноцветными волосами, короткой стрижкой и глазами полиморфа… Был бы я сторонним наблюдателем, поневоле бы задумался, что у Повелителя определенно были причины исключить принца из прямой цепочки наследования, объявив сына братом. При этом если этот сторонний наблюдатель обладает, хоть каплей здравого смысла, он не может не понимать, что всей правды народу никогда не рассказывают. А значит, могут быть еще, более веские, причины, по которым принца заранее устранили от власти. Боюсь, при таком раскладе факт воспитания в семье враждебного нам народа, популярности принцу не добавит.
Был ли это намек на то, что лорд в озвученную версию ни капли не верит, или он действительно попытался обрисовать картину, которую увидят эльфы на церемонии представления? Как бы то ни было, не могу сказать, что его слова меня порадовали.
— Вам не кажется, что ваш сторонний наблюдатель слишком предубежден против принца?
— Возможно. Малая корона признала принца, что, несомненно, говорит в его пользу. В целом держится он неплохо, но по имени вас не называет, даже в кругу семьи. Это производит не самое лучшее впечатление… Впрочем, как и отсутствие знаний об обычаях нашего народа. Я думаю, должное обучение сгладит шероховатости, и лет через пять…
— У нас нет пяти лет. — Перебил прежде, чем лорд успел настроить грандиозных проектов, — На принца было совершенно покушение. Мы с лордом Тиррелиниром думаем, что принца хотели устранить до его представления Эльгардару.
Это действительно, было одной из причин, почему я не хотел затягивать с представлением Иллирэна — никому не известного эльфа устранить всегда проще, чем признанного наследника.
— Вы уверены? Возможно, принца собирались похитить, как и Рейгарда в свое время. Или вовсе просто напугать?
— Стреляли на поражение черными стрелами. Я лично ставил защиту, она выгорела почти до конца.
— Давахир? — Глаза лорда гневно сузились. Он единственный из рода знал о нашем договоре с лордом убийц, но, даже признавая всю выгоду, которую может принести подобное соглашение, неодобрения своего никогда не скрывал. — Вам не кажется, что убийца подозрительно вольно трактует клятву? Или… — лорд на секунду запнулся, — вы не внесли принца в список?
Глава 8
Повелитель.
— Повелитель, вы все еще жаждете расширить свои владения?
Явление Тиррелинира пришлось как нельзя более кстати. Я как раз пытался вникнуть в то, что насчитали мои гении из Совета. Предполагаемые доходы с новых территорий впечатляли. А если к тому же учесть, что с некоторых пор казначей предпочитает перестраховываться и названная сумма явно занижена, возникал вполне резонный вопрос: отчего же граф с такой готовностью расстается со столь лакомым куском земли?
— С графом, как ни странно, все чисто: выровняет границу, избавится от лишних расходов на охрану и получит небольшой источник силы в личное пользование. Мы его фактически не использовали — на охрану бы потратили больше, чем получили. В общем, ничего криминального. Для нас граф опаснее не станет, а вот от короля зависеть будет на порядок меньше. До его человеческого величества, кажется, наконец дошло, что они мало того что своими руками делают из графа чуть ли не народного героя, так еще и лишаются последнего рычага воздействия на и так не слишком-то лояльного графа. Раньше хоть часть защитного контура питалась от внешних источников. Король спохватился и пытается перекупить Миатор — тот вроде как задолжал графу крупную сумму — а заодно исподволь настраивает всех кого может против графа. Так что если мы все еще хотим за бесценок отхватить приличный кусок территорий, то делать это нужно сейчас. Граф вряд ли сам передумает, раз он пошел на все это, но, сам понимаешь, ему могут помочь. Да и провернуть все будет проще, пока у него есть официальное благословление сюзерена. Потом переговоры могут затянуться на неопределенное время, да и мы рискуем нарваться на неслабый такой скандальчик. Хотя в любом случае некое охлаждение со стороны короля нам обеспечено. Ну, что скажешь?