А чтобы непросто подшутить надо мной, стал бы?
— Тогда я тем более не понимаю, зачем было принимать человека в свой род, если для тебя это не пустой звук. И тем более короновать.
— Ты не просто человек.
— Значит, ты специально сделал из меня эльфа… — потрясенно выдохнул я. — Чтоб нестыдно было в род принимать?
Повелитель недовольно нахмурился и покачал головой.
— Поверь, тебе так будет проще. — А смелости признать человека побратимом у него не хватило?
— Ты так и не ответил на мой вопрос. Как он меня назвал?
— Лириниэль, — и предупреждая мой вопрос, эльф тут же добавил, — я тебя так представил.
— Чем тебя мое имя-то не устроило? — спросил по инерции, очередной всплеск силы вымотал меня, несмотря даже на своевременную подзарядку.
— Приставка к имени "Иль-" означает "правящий", а потому может быть только у Повелителя, — о да, представить меня моим именем означало бы признать чуть ли не соправителем. Но это ведь мое имя! Или это опять для моего же блага, и мне так будет легче?! — И потом при принятии в род новому родственнику обычно дают иное имя.
— Почему ты сразу мне не объяснил. Боялся, что я отказался бы?
— А ты бы поверил? — Я отрицательно покачал головой. А если бы и поверил, вряд ли бы согласился. — Времени доказывать, что я тебя не обманываю и не желаю ничего плохого, попросту не было. А так… я не вижу причин для отказа. Положение эльфийского принца имеет массу преимуществ, максимум прав и привилегий и практически никаких обязанностей, — не заметив моего энтузиазма, Повелитель неуверенно добавил, — и потом ты больше не будешь один, теперь о тебе есть кому позаботиться.
Да как он только может так говорить?! Воспользовался моим беспомощным состоянием… Ведь войти в другой род — почти равносильно отречению от своего. Но обман, он и есть обман, а потому обряд можно считать не действительным, чтобы там Повелитель не говорил на счет магии рода.
— А ты не подумал, что я до этого не на помойке валялся? — вкрадчиво начал я, — Что у меня есть семья?
— Семья? — растерялся эльф.
— Да, представляешь, у людей бывают семьи. И у меня тоже есть семья, где меня любят и ждут!
— Ну, ты бы мог помочь им, — неуверенно протянул эльф, — У тебя теперь практически неограниченные средства.
— Что? Ты думаешь, что можешь вот так купить себе брата, да?! Прости, купить себе ты можешь только раба, и в качестве хозяина ты меня гораздо больше устраивал!!! Думаешь, мне от тебя хоть что-то нужно? Мне нужно было только, чтоб ты мне тогда сказал, когда придут твои идиотские друзья, чтобы спокойно уехать на своей лошади домой! — я знал, что потом пожалею о вырвавшихся в запале словах, но остановиться уже не мог, — а ты меня бросил там подыхать. Без вещей, без еды, без лошади, — эльф, стиснув зубы, слушал меня, дергаясь от резких слов как от ударов. — Я тебе расскажу, чем закончилась та сказочка! Человек залез на дерево посмотреть не едут ли эти… друзья, пока он там как последний дурак выглядывал родственничков остроухого, они материализовались прямо на поляне и так же быстро исчезли, забрав эльфа и вещи человека, оставив трех головорезов организовать человеку теплый прием. Знаешь, на том дереве человек впервые толком задумался, что он вообще творит. Но головорезам стало скучно просто сидеть под деревом и ничего не делать, поэтому они ушли. А зря! Через полчаса человек просто свалился с него, разодрав себе почти до кости все плечо, сил нормально слезть у него уже не было. А потом его, раненного, побитого и замерзавшего под каким-то кустом, подобрали Стражи границы. Они устроили тому форменный допрос, обвинив его во всех грехах, а частности в сотрудничестве с эльфийской разведкой. Но потом сдали его на руки любящим родственникам, наказав впредь не оставлять душевнобольного без присмотра. А эльф потом еще долго являлся человеку в кошмарах… Вот и сказочке конец… — пробормотал я вслед исчезнувшему в телепорте эльфу.
Злость ушла, оставив после себя горькое разочарование. Я медленно направился к двери, и зачем только разбередил старые раны? Ведь уже почти забыл, но прошлое не хотело, так легко отпускать меня. В конце концов, он эльф, что с него возьмешь, у них свои представления о благодарности. После того, как меня однажды предал человек, которого я считал другом, обман эльфа казался пустяком. Стоило ли тогда разоряться тут и портить настроение еще и эльфу? Он ведь хотел как лучше, а то, что он не учел при этом мои желания, так он просто не привык считаться с людишками. Я дернул двери — они оказались запертыми. Сил кричать, чтоб меня выпустили отсюда, не было. Я просто шел вдоль стены. Дойдя до угла, опустился на пол, сидеть здесь все равно больше негде… Нервные срывы только подрывают здоровье, продлевая больничное заключение. Я свернулся клубочком на полу, повернувшись спиной к двери. Надеюсь, сюда заходят чаще чем раз в неделю, а то найдут тут мой остывающий труп. Остынуть мне не дали, бесцеремонно перетащив в спальню, я уже не маленький, мог бы и своими ножками дойти. Я безучастно позволил себя переодеть, похоже, кроме пижамы для меня другой одежды не предусмотрено. Хотя… давно уже ночь.
С утра пораньше ко мне заглянул Дайанир, нет бы пожелать мне доброго утра и оставить меня в покое, так он решил сделать мне очередное внушение.
— Рэн, ну что ты себя так изводишь? Потерпи немного, выздоровеешь и поедешь к себе домой.
— Да, и как ты себе это представляешь? Вваливается крашенный эльф и говорит: "здравствуй отец, я твой сын, а чтоб ты не сомневался, что я это он, а он это я, я скажу тебе, где я спрятал своего мишку перед отъездом. Как там его нет? Стоило только уехать как мишку уже кто-то прикарманил!"
— Рэн, хочешь, я поеду с тобой и подтвержу, что ты тот, за кого себя выдаешь.
— Дайанир, я тебе благодарен за поддержку, но ты даже не знаешь, за кого я себя выдаю, как ты можешь, что-то подтверждать?
— Ну, ты ж мне расскажешь… — усмехнулся эльф.
— Ты лучше скажи, что нужно для того, чтобы я снова стал человеком.
— Рэн, это уже невозможно, максимум, что ты можешь сделать — это подрезать уши и прижечь их, — я вздрогнул, — только это будет выглядеть еще хуже.
— Ага! Ты признаешь, что эти ваши уши меня уродуют! Что? — эльф уж слишком пристально на меня смотрел.
— Рэн, с утра у тебя были синие глаза или я ошибаюсь?
— Синие? Они у меня вообще-то светло карие.
— Теперь они темно-зеленые.
— Зеленые?! — Я схватил зеркало, лежавшее на столике. — Дайанир, ты дальтоник! Они голубые…
Я посмотрел на эльфа.
— Они серые, — убежденно сказал Дайанир. Я покосился в зеркало и, правда, темно-серые, — О, они потемнели.
— Дайанир, что это такое? — я уже почти устал удивляться. — Вот у тебя глаза как были зелеными, такими и остаются. А я какая-то ошибка природы.
— Рэн, честно, я не знаю, никто ведь не собирался делать из тебя эльфа. Это случайно вышло.
— Ничего себе случайно, Повелитель сказал…
— Рэн, неважно, что там тебе сказал Повелитель, а что ты сам уже додумал, — бесцеремонно перебил меня Дайанир, — На моей памяти никто никогда не проводил таких экспериментов. Вмешательство в природу разумных существ запрещено у всех рас.
— Но как же…
— То, что произошло с тобой, было полной неожиданностью для нас, до этого людям просто никогда не делали переливание эльфийской крови. Прости, но человека, который поделился бы с тобой кровью, мы бы найти не успели.
Я, получается, изводил претензиями ни в чем неповинного Повелителя.
— И кто я теперь недоэльф или недочеловек?
— Рэн, я не знаю. Просто постарайся держать себя в руках. Твое состояние…
— Да-да, я знаю, нестабильно. А у меня теперь регенерация такая же, как и у эльфов? — должно же мне хоть что-то привалить после "ряда чудесных изменений".
— Не буду делать поспешных выводов, подождем до первой более-менее серьезной раны. Там и посмотрим, — выяснять ответ на сей волнительный вопрос сразу же перехотелось.