Ветер ударил в лицо, донося до меня брызги воды и заглушая крики невидимых охотников, упустивших свою добычу. Насладиться полетом мне не удалось, резкий рывок прекратил мое падение, и я со всего размаха впечатался спиной в камень. Река проложила себе путь посередине каменного плато, со временем все глубже прогрызая его и подтачивая, и если сверху легкий налет земли скрывал камни, то внизу ничто уже не могло смягчить удар. Меня тут же потянуло в обратную сторону, и вот я уже как маятник раскачивался над бурлящим потоком, еще один удар плечом и качание сменилось кружением вокруг своей оси, от чего веревка все сильнее врезалась в запястье. Хитрый узел никак развязываться не хотел, но чтобы я, да не перехитрил узел собственного сочинения? А нож для чего?
Воспользоваться сим хитромудрым приспособлением я не успел — каменный выступ, казавшийся таким надежным, не выдержал, и я упал на мокрый камень, больно ударившись коленями, меня тут же с ног до головы окатило водой: обломок, едва не задев меня, с шумом вошел в воду, подняв столб брызг. Веревка натянулась, и я, не удержавшись на скользком камне, плюхнулся в ледяную воду. Течение тут же протащило меня по каменистому дну, наверняка наградив меня еще парочкой синяков, утянуло прочь от берега и накрыло с головой. Веревка продолжала крепко держать меня за руку, не давая всплыть наверх — с узлом я, похоже, перемудрил. Пришлось нырять поглубже и ножом, что до сих пор продолжал судорожно стискивать в левой руке, перерезать веревку. Тут же изо всех сил заработал ногами, выбираясь на поверхность. Нож, конечно, жалко, но себя жальче — так что выбросил его, чтобы хоть как-то удерживаться над водой, и желательно по центру узкой, но стремительной реки. Плыть в сторону берега я и не пытался — даже в лучшие свои времена, не смог бы вылезти из реки по практически отвесным стенам. Пришлось изображать из себя водоплавающее, пока меня не приложило об обломок скалы, выступающий из воды практически у самого берега. Удачно приложило, ничего не скажешь — не удивлюсь, если контрабандисты вовсю пользуются этой природной лестницей. Не самый безопасный и удобный, конечно, подъем, но за не имением других — грех жаловаться.
Итоги поверхностной ревизии собственных частей тела с небольшим натягом можно было назвать удовлетворительными. Скорее всего, руку я все-таки сломал, но перелом закрытый… без смещений — жить буду. Правда, ссадина оставленная веревкой выглядит весьма неаппетитно, но если ее перевязать обрывком рубашки, то вполне даже ничего. Я невольно усмехнулся, вспомнив, как накануне стенал по поводу обычных синяков. Но то было на эльфийской земле, а здесь мне почти родной воздух помогает. Ну и шоковое состояние тоже, не без этого. Кстати, о родной земле… Надо потихоньку двигать отсюда. Я, конечно, весьма неплохо так искупался, вынырнув уже почти на самом краю владений кочевников, но встреча с пограничным разъездом — определенно не то, что доктор прописал. Да и после пребывания в не самой теплой воде, даже легкий ветерок пронизывает насквозь, так что пока окончательно не замерз, потопаю-ка я в сторону леса.
На ходу сорвал пользительный цветочек — будет, что пожевать, когда, наконец, почувствую руку. Интересно, а эльфы рискнули за мной в реку прыгнуть или решили подождать, пока я сам всплыву? Только вот телепортироваться на эту сторону реки, себе дороже, а пока они обходные пути будут искать — меня уже и след простыл… А вот как раз и от простуды травка. Апчхи! Ничего, главное сейчас до леса добраться, там и отлежусь. А так в принципе и в степи хорошо. Птички летают…
А где птички, там и кочевники. Я обреченно вздохнул. То не духи Степи сообщают кочевникам о появлении незваных гостей, как поговаривают в народе. Уж я-то знаю, наверняка, что это все сторожевые соколы. Неплохо кочевники устроились: зачем постоянно патрулировать границы, частицу сознания поместил в голову несчастной птахи и эксплуатируй — не хочу. Что видит пернатый слуга, видишь и ты. И, похоже, меня заметили. А до леса еще полдня ходьбы… Ничего, кочевники не эльфы, с ними и договориться можно.
Глава 13
Кочевники появились, когда я уже было решил, что на одинокого путника просто махнули рукой. В конце концов, тот факт, что птичка выглядела меня у реки, еще не означает, что я пересекал границу, может, я просто купался. Всадники пронеслись мимо, чуть не сбив с ног, и оставили меня в полном недоумении глотать пыль. Что они там такого увидели, что полностью проигнорировали мою персону? Выяснить, что же могло составить конкуренцию полосатому эльфу, мне так и не удалось. Стоило мне только шелохнуться, как активировалось обездвиживающее заклинание: не то что пошевелиться не могу — дышится с трудом. И зачем, скажите мне на милость, швыряться магией налево и направо? Я ведь бежать не пытался, оружия у меня нет, а отрядный маг, наверняка, уже вычислил, что повелитель стихий во мне сдох, не родившись.
И как это называется? Бросили меня тут на растерзание собственному любопытству. Может, это эльфы уже подтянулись? Надеюсь, им хватит ума не связываться с пограничным отрядом? Что-то мне не очень хочется стать причиной очередного межрасового конфликта.
И долго мне еще тут стоять под вашими пристальными взглядами и думать, просто так вы мою спину гипнотизируете или примериваетесь, куда стрелу всадить? Наконец-то, кочевники что-то решили, потому что, обогнув меня по широкой дуге, резко осадили лошадей и медленно приблизились ко мне, окружая. У них что, учения проходят? Кого они тут пытаются поразить своими построениями, уж не меня ли? И ведь все маневры провернули, не проронив ни звука — даже между собой словом не перекинулись. Пока я изображал статую, один из кочевников спешился и подошел ко мне, на ходу развязывая расшитый мешочек.
Разглядев его содержимое, я лишь вздохнул: от одних браслетов только избавился, другие тут же норовят нацепить. Любоваться на них мне долго не дали, тут же затянули на запястьях. С правой рукой вышла небольшая заминка — кочевник сначала хотел содрать повязку, но в последний момент передумал и закрепил наручники прямо поверх импровизированного бинта. Я пошатнулся оглушенный резкой тишиной: меня будто отрезало от окружающего мира. Обездвиживающее заклинание больше не удерживало меня на месте, и не подставь кочевник плечо, я бы позорно рухнул на землю.
— Киу, возьмешь его к себе? — пробился голос сквозь давившую на уши тишину.
Подъехавший всадник — очевидно, это и был названный Киу — втащил меня на коня, усадив перед собой. Не доверяет, это понятно, о том, чтобы посадить меня за собой, — и речи быть не может. Через минуту голова перестала кружиться. Похоже, побочный эффект от заклинания прошел, или в моей слабости были виноваты браслеты?
— Полегчало? — спросил кочевник, которому я поневоле составил компанию. По закону подлости когда меня, наконец, сочли достойным беседы, в горле нещадно запершило. Пришлось ограничится кивком, благо вопрос не предполагал пространного ответа.
— Выпей, — резкий запах ударил мне в нос. Нельзя пить непонятные настойки, предложенные чужаками. Нельзя, но прохладная жидкость уже скользнула в желудок, обжигая горло и согревая мягким теплом. Только сейчас я понял, как на самом деле замерз. Плохо. Холод отвлекает, мешает сконцентрироваться, а мне надо хотя бы до прибытия в… ну, куда там меня везут… продержаться. Зябкое поеживание не ускользнуло от внимания моего стража: на плечи мне опустился плащ, все еще хранящий тепло прежнего хозяина. От такой заботы почему-то захотелось завыть в голос: вот скажите мне, почему кочевники отнеслись к эльфу, незаконно пересекшему границу, лучше, чем эльфы — к вроде как принцу? Даже браслеты надели не рабские: не металл — проклепанная кожа неведомой зверюшки. Где-то я такие уже видел… Разморенный теплом я неожиданно для себя задремал, поэтому оказался не готов очнуться посреди весело гудящего лагеря.