— Не надо, — прошептал едва послушными губами, — Вы меня пугаете.
— Прости, — эльф поспешно отошел от моего лежбища. Настороженно проследил, как он прошелся по комнате. Размеренный шаг успокаивал, и страх на этот раз недолго продержал меня в своей власти. — Тебе уже лучше?
— Все хорошо, спасибо. Я… — нет, ни за что не признаюсь, что ловил невидимок "на живца". — Все нормально, просто резко встал, голова закружилась, споткнулся и…
Эльф лишь покачал головой, потом чуть слышно вздохнул, смерил меня изучающим взглядом и снова погрузился в раздумья.
— А это обязательно, чтобы за мной следили невидимки?
— Иллирэн, ты умудряешься падать даже на ровном месте. А обезболивание…
— Я не об этом, — просить убрать охрану так же бессмысленно, как и надеяться, что с меня в ближайшем времени снимут браслеты. К тому же от невидимок пользы пока ощутимо больше, — им обязательно быть невидимыми? Я так не могу, они мне на нервы действуют.
— Ты чувствуешь их присутствие? — Я неуверенно кивнул. — Тебе будет легче, если в твоей комнате постоянно будет кто-то находиться? Ну смотри, потом не жалуйся.
А какая собственно разница, если они в любом случае здесь сидят? Так хотя бы я их тоже буду видеть, и проигнорировать меня им будет не в пример сложнее. Повелитель ушел, так и не сказав, зачем тогда вообще приходил? Зато теперь в полюбившемся мне кресле сидел мрачный Ингвариэль — невидимки, видимо, не пожелали раскрывать инкогнито. Интересно, он всегда такой насупленный… или он в чем-то провинился и его в качестве наказания приставили ко мне? Бедняга.
— Вы останетесь караулить дверь или пойдете прогуляетесь вместе со мной? — если бы он мог, он бы вытаращил в возмущении глаза, уронил бы от удивления челюсть, пал бы пораженным моим нахальством. Любой другой на его месте присмотрел бы в этом списке что-нибудь себе по вкусу, но Ингвариэль же эльф! Нет, не так — он эльф из клана Летучих Мышей!!! Мысленно поморщился, он так и будет сидеть тут целый день с кислой миной? А ведь Повелитель мне говорил, Повелитель меня предупреждал…
— Господин Ингвариэль пойдет караулить дверь, а ты останешься здесь. Думал, я позволю тебе второй раз пропустить процедуры?
Мыш поклонился и вышел, повинуясь указаниям главного целителя. Замечательно! Моя охрана слушается кого угодно, только не меня.
Повелитель.
Никогда не думал, что буду с таким рвением изучать нуднейший отчет о состоянии дел в крохотной провинции, затерянной на самом краю королевства — все что угодно, лишь бы отвлечься от мрачных мыслей, не дающих мне покоя вот уже почти целую неделю. Налоги собраны, урожай собран… Нет, положительная динамика определенно есть, в этот раз не пришлось собирать братишку по кусочкам… По-прежнему надеются увидеть меня на ежегодном собрании… Вот так всегда, в какой-то всеми забытой провинции меня хотят видеть, а родной брат видеть меня не хочет. Что, конечно, не очень-то и удивительно. Хорош старший родич — сам-то до сих пор не научился с эмоциями справляться — уже который раз позорно срываюсь, выплескивая весь этот ужас на Иллирэна. Снова изыскивают средства на открытие университета. Не оставляет наместник маниакальной идеи привлечь к себе побольше народу. И кто там будет учиться? Гномы с приграничья? Уже и учителей нашел, только состояние Иллирэна до сих пор оставляет желать лучшего: все также кашляет, кости даже и не думали срастаться. Какие уж тут занятия? Опять же непонятно, как он сам отнесется к обучению, не заставлять же его, в конце концов.
От изучения мучительного документа меня спас лорд Дайанир, давно уже грозившийся поделиться своими соображениями по поводу Иллирэна.
— Вполне возможно, что заклинание замедляет регенерацию, но боюсь, что дело не в нем. Окончательно станет ясно, когда процесс стабилизации закончится, пока выводы не самые утешительные.
— Регенерация так и осталась человеческой? — я и сам уже это понял, но это не мешало мне надеяться на лучшее. — А жизнь?
— Честно скажу, не знаю, если судить по скорости регенерации, то лет сто максимум он проживет. — Этого не может быть… Может, сам знаю, более того, так и должно быть, но сто лет… это же так мало! — Подождите его хоронить, если все пройдет как надо, Иллирэн станет обычным эльфом, только с несколько заторможенной регенерацией.
— Но почему?
— Что Вы слышали о стихийных целителях?
Я озадачился. Стихийные целители — люди, обладающие даром исцеления тех, чья жизнь им небезразлична. Именно люди, среди высших рас стихийных целителей замечено не было. Одна из самых древних и красивых сказок и практически единственная, в которой люди не выглядели такими… неполноценными что ли? Их дар ничего не имел общего с Даром, но он им был не нужен. А зачем, если они и без магии могли вылечить неизлечимо больного, просто находясь рядом с ним? Им достаточно было просто захотеть, чтобы человек выздоровел, и болезнь отступала.
— Но это же сказки…
— Не совсем, стихийные целители среди людей — не редкость, я подозреваю, что это особенность расы.
— Но… то есть, Вы хотите сказать, что все люди от рождения целители, которым достаточно пожелать…
— Я допускаю такую возможность. Подтвердить это или опровергнуть слишком сложно, но не в этом суть. По моим прикидкам примерно каждый десятый, может быть, даже каждый пятый человек рождается с ярко выраженными способностями к целительству. Впрочем, одних способностей, как правило, недостаточно, но процесс лечения они значительно ускоряют.
— По Вашему, Иллирэн — стихийный целитель? — даже если допустить, что такое возможно… — Но что это меняет?
— А Вы не задумались, почему с такими способностями среди людей так мало хороших целителей? Потому что срабатывает закон компенсации — ни один из известных мне более-менее сильных стихийников не отличался хорошим здоровьем. Большинство из них просто не доживает до совершеннолетия. Больше чем уверен, что тот же Иллирэн в детстве не вылезал из болезней.
— Все равно не понимаю, эльфийская кровь должна была подавить… — Лорд Дайанир не дал мне договорить.
— Регенерация стихийников направлена как бы "вовне", то есть чем сильнее способности — тем хуже регенерация. Вполне возможно, что как раз "внешняя" регенерация усилилась.
— То есть сейчас при желании Иллирэн может вылечить любого? — Не знаю, как сам Иллирэн отнесется к такой новости, по мне так лучше бы он сам был здоров, а остальные как-нибудь обойдутся.
— Вот именно что при желании. Не все так просто. Иногда неизлечимые больные выздоравливают, потому что хотят жить, действительно хотят, и этого желания оказывается достаточно, чтобы выздороветь. — Вместо того, чтобы прямо сказать, как оно есть на самом деле, лорд Дайанир продолжал ходить вокруг да около интересующей меня темы. — Иногда рядом оказывается стихийный целитель, который очень хочет, чтобы его пациент выжил, и тогда в его руках даже сорняки чудесным образом обзаводятся целебными свойствами.
— Сорняки?
— Сегодня я закончил исследование той самой травы, которой Вас когда-то лечил Иллирэн. Он сам рассказал мне, где ее можно достать. Иллирэн свято верил, что это almerakertalira. На деле — самый обычный сорняк. Я сравнивал с оставшимися образцами, ошибки быть не может.
Чем дольше я слушал целителя, тем неотвратимей портилось мое настроение. Обученных стихийных целителей мало, большинство из них даже не подозревают о своих способностях. Опять же далеко не все способны сочувствовать чужим людям (и уж тем более нелюдям), а переживать за каждого как за родного… такие целители долго не задерживаются, рано или поздно они или перестают пропускать каждого пациента через душу, или ломаются. Стихийников хватает до первого умершего пациента — слишком близко к сердцу принимают судьбу своих подопечных, даже больше — подсознательно воспринимают как часть себя, потому и срабатывает словно наизнанку вывернутая регенерация, и именно поэтому тяжело переносят смерть пациента. Тяжелее чем может показаться на первый взгляд — в какой-то момент пропадает желание жить. Сами они ни за что в этом не признаются, но статистика утверждает (где Дайанир только такую откопал?), что большинство стихийников ненадолго переживали своих почивших пациентов. Заболевали, натыкались на нож в подворотне, разбивались насмерть, погибали в пожарах… возьмите любой несчастный случай и вот вам вполне вероятный сценарий развития событий.