— Когда это произошло? — Бить ногами за такие сюрпризы! Сказал бы сразу, так нет же, нужно интригу до последнего сохранить. Перехватил взгляд квартерона и понял, что не из любви к дешевым эффектам он все это затеял: то ли проверка, то ли расчет на то, что после такой демонстрации я сдамся и помогу им в возвращении пропажи на родину.
— Точно не знаю. Сюда редко, кто ходит. Лес бы вырубили давно уже, но граф не позволил.
— Понятно, вы сочли пробуждение леса доказательством, что виконт жив.
Созерцание зелени подействовало на меня самым благотворным образом, и я, облегченно выдохнув, вернулся к прежней линии поведения.
— Нам очень хотелось в это верить. Была версия, что это связано со скорым прибавлением в семье графа, но связь леса с хранителем восстановилась. Слишком слабая, чтобы найти его, но магу все же удалось один раз увидеть его. Он сказал, что искать следует в Эльгардаре, и что хранитель не свободен.
— Почему он так решил? — Квартерон молча протянул мне кристалл.
Резкий запах крови, беззвучный шепот губ, с трудом выговаривающих слова неведомого мне заклинания, крики птиц, отчаяние, руки, опускающиеся под тяжестью браслетов, шум леса, смазанные лица, в которых все же угадываются эльфийские черты — минуты три разрозненных картинок, звуков, ощущений.
— Откуда этот кристалл у вас?
— Маг записал все, что он увидел.
Хочется верить, что это и в самом деле все, что смог разглядеть маг. Иначе, у нас в скором времени могут появиться серьезные проблемы.
— И отдал его вам?
— Графу. Я… позаимствовал.
— Это и есть причина, по которой граф затеял возврат рабов? Но вы не считаете это удачной идеей, я правильно понимаю?
— Мы не можем точно знать, в каком статусе находится виконт в Эльгардаре. Он с равной вероятностью может считаться преступником и не попадать под условия договора.
— Преступником? — А вот это уже интересно, потому что до этого квартерон старался не выдавать степень своей осведомленности.
— К примеру. Я лично сомневаюсь, что удастся вернуть всех.
— Если мы с графом достигнем такой договоренности, то всех рабов освободят и вернут на родину. Можете, не сомневаться.
Предположение о том, что я могу нарушить слово, было весьма оскорбительным. И пусть наставник Иллирэна говорил со всем о другом, я счел неудачную формулировку подходящим поводом для завершения весьма познавательной, но и столь же обременительной беседы.
Обратная дорога проходила в полном молчании. Видимо, квартерон уже сделал для себя какие-то выводы. Хорошо, если он решил не впутывать меня в поиски, чуть хуже — если он собрался рассказать обо всем, что знает, графу. В сложившейся ситуации опасней всего был оживающий лес: если не сейчас, то через год-другой точно, он мог явно указать на нахождение Иллирэна. О физическом устранении леса и речи не идет, тут уж впору охрану к нему приставлять, дабы с ним ничего не случилось… или чтобы не пустить в него шастающих где не следует людских магов. Идея бредовая, но эту проблему нужно решать и как можно быстрее, а пока я выхода из сложившейся ситуации не вижу.
Увидев несущуюся на меня псину, я чуть не застонал в голос. Мысленный приказ охране был прерван резким окриком.
— Трим! Стоять!
Это неугомонное существо послушалось! Еще один пункт в пользу наставника Иллирэна, к которому, несмотря на его сомнительные методы, я незаметно для себя стал проникаться уважением. Пес резко сбавил напор, остановился в трех шагах от меня, плюхнувшись на пузо, вывалил язык и преданно уставился на меня.
— Ваша собака? — Чья ж еще? Квартерон — первый кому удалось остановить непослушное животное одним лишь словом.
— Нет. Это собака Иллирэна. Щенок родился больным и слабым, если бы не виконт, его бы утопили. На счастье Трима Иллирэн никогда не мог пройти мимо больной зверушки. Всё в дом тащил.
Провокация. Всего лишь очередная провокация. И лицу не вовлеченному, чью линию я упорно гну последний час, не пристало хоть как-то реагировать на подобные подначки.
Стоило мне отвлечься, как эта милая "зверушка" подкралась и теперь всячески подставлялась под руку, прося, чтобы ее погладили, и что удивительно, таки получила свое. Воодушевленный пес воспринял мою покладистость как приглашение к более активным действиям и тут же попытался примостить передние лапы на мои плечи.
— Трим, фу! Фу, я сказал! — Уцепив за ошейник, квартерон легко оттащил собаку и теперь почесывал млеющей псине за ушком. — Вы ему, похоже, понравились, раз он перестал изображать несчастную, брошенную хозяином собаку и так активно свой восторг выражает.
— Боюсь, это не взаимно. — Кивнул квартерону, показывая, что разговор окончен.
— Повелитель. — Подумать спокойно о сложившейся ситуации мне не дали. Нагнали, прежде чем я прошел и половину пути к замку. Поставил очередной блок от охраны и недовольно уставился на не понимающего намеков квартерона. — Вы ведь знаете, где Иллирэн. — Он не отводил от меня взгляда, видимо, пытался отследить мою реакцию. — Вы не подтвердили моих слов, но и не опровергли. Готов спорить, вы бы вообще не стали меня слушать, если бы я обознался, и Иллирэн в свое время спас не вас — кого-то другого. С ритуалом я мог ошибиться, но он был и какое-то положительное воздействие, причем сильное, на Иллирэна оказать должен был. В этом я уверен, как и в том, что вы бы не стали его проводить, если бы вам было все равно. И потом Трим… Так он реагировал только на хозяина.
Глава 10
Тиррелинир
С сомнением покосившись на протянутую булочку, на этот раз не подгоревшую, зато изрядно надкусанную, я решительно отказался от сомнительной чести пополнить ряды дегустаторов.
— Зря не хотите попробовать, вкусно вышло… Ой. — Принц сконфузился, заметив свою оплошность, и, видимо, больше не доверяя своему выбору, протянул целый поднос свежей выпечки.
После первой партии к вящему удовольствию моего повара он все ж таки умерил свою тягу к экспериментам и больше не пытался отклониться от рецепта. С идеей привлечь к процессу меня он расстался чуть менее охотно, никак не желая признать, что любым делом должны заниматься профессионалы, и коль скоро я плачу повару за его труд, к выпеченным булочкам я причастен не в меньшей мере, чем извозившийся в муке принц. Не найдя поддержки у кондитера — сыграла ли тут профессиональная ревность или обида за безвинно загубленные плюшки? — высочество вконец приуныло и предавалось скорби до тех пор, пока не поспела следующая порция булочек.
— Сариэл, нам нужно ваше авторитетное мнение!
Роль эксперта отвели рыжему Мышу, бывшему, несомненно, главным почитателем сладкого в этом доме. Если принц хотел признания своих несомненных кулинарных талантов и ожидал восторженных отзывов, он жестоко просчитался — спешно вызванный Мыш напряженно взирал на гору плюшек и не спешил причаститься к "вкуснотище".
— Я же не заставляю вас есть все! — Принц демонстративно обиделся. — Попробуйте хотя бы одну, скажите, что вкусно, и я от вас отстану.
Получив четкие инструкции, Мыш заметно расслабился, бездумно проделал все требуемые действия и снова замер, ожидая дальнейших указаний. Иногда мне кажется, что Ильгизар давно меня обставил, создав то, над чем я бьюсь уже довольно долгое время, и теперь посмеивается, наблюдая за моими потугами сотворить стабильного боевого фантома. Ну и ладно, зато я знаю одно безотказное заклинаньице, отправившее в небытие не одну сотню подобных созданий.
Заев разочарование в ильгизаровых талантах булочкой, краем глаза все же проследил за реакцией рыжего лжефантома. Секундная заминка — и брови Мыша поползли вверх, выражая крайнюю степень недоумения. Я даже на мгновение поверил, что дождусь какой-нибудь возмущенной реплики, но, увы, столь занимательный эксперимент был был безжалостно нарушен не вовремя влезшим принцем.