- За старый год, - предложил Маравар, явно старший в компании, - речь толкать не стану, просто пожелаю нам здоровья. Гостям - тоже. Да здравствуем, ура!
Краткий тост поддержали, выпили. Из осторожности - для полного букета неприятностей ему не хватало только пищевого отравления! -Точкин лишь смочил губы, что Маравара задело:
- Брезгуешь?
- Завязал.
- И не закусываешь?
- Сыт.
Обмен вопросами и ответами напомнил Илье фехтовальную разведку перед решающим уколом - старший бомж явно намеревался "качать права". Тем временем остальные закусили, смачно чавкая колбасой или хрустя огурчиком. Чичаворк наполнил стаканы, опять обнеся Утюга, но удивленно глянув на Точкина. Маравар попросил всех встать, начал отсчёт:
- Приготовились... пять, четыре, три, два, один... С Новым Годом, дорогие товарищи!
Утюг добросовестно, подражая курантам, двенадцать раз произнёс: "Ба-а-м-м!". Стало шумно. Лица бомжей раскраснелись. Они выглядели, как теплая, давно сложившаяся компания. Точкин вздохнул: "Мои старики одни сидят... А меня чёрт занёс в гости, хрен поймёшь к кому..."
Илье казалось, что он сказал это про себя, но Маравар хлопнул в ладоши, привлекая внимание:
- Слушайте, мы ведь не представлены друг другу.. Давайте знакомиться. На правах старшего...
- Ты не в армии, майор, - перебил его очкарик, - а по возрасту надо мне. Итак, позвольте представить моих коллег. Мадемуазель Маркиза и её питомица Наглейка! Достойные преемницы Шапокляк и Лариски! Моложе, добрее и умнее!
Маркиза раскланялась, держа белую крысу на ладони, а Утюг уже обращался к тощему бомжу, который баюкал забинтованную руку второй, здоровой:
- Чичаворк, рукодельник, мастеровитый слесарь!
Глубокие морщины изогнулись, "африканская маска" обнажила жёлтые зубы. Очкарик повернулся к последнему члену своей компании, который успел набить и раскурить трубку:
- Уважаемый офицер, опора, стержень нашего коллектива, Маравар!
Майор усмехнулся, кивнул и помахал рукой с зажатой трубкой.
- И я, скромный Утюг, педант и книгочей, - поклонился очкарик. - Теперь ваша очередь, уважаемые гости. Вот вы, неулыбчивый трезвенник, как ваше имя?
- Илья.
Точкин представился сухо, он привык избегать стороннего внимания. Очкарик прочувствовал настроение, настаивать не стал, переключился на Николая. Захмелевший толстяк в манере площадного шута сообщил, как рад, что попал в компанию приличных людей:
- ... а зовут меня, раба божьего, Николай Махайло, сын Иванов, и живу я во граде Дивногорске, аж на самом верху, Гидрострой, дом два!
Илья насторожился, услышав адрес - именно там ему предстояло уточнить, в какой квартире проживает и как выглядит указанный начальством субъект, он же объект будущей работы. Бомжи выслушали скоморошью скороговорку, кто равнодушно, кто с кривой ухмылкой. Отозвался лишь Маравар. Катая желваки, он заметил:
- Какая неожиданная фамилия... Редкая. Ну, познакомились, пора и по третьей. За прекрасных дам.
Налили, выпили, мужчины - стоя. Илья так оголодал, что утратил осторожность, съел-таки ломоть колбасы, которая пахла и выглядела нормально, уложив её на хлеб и сдобрив килькой, пряной, в горошинках перца. Все сосредоточенно жевали, только Николай не унимался:
- Так нечестно, я представился полностью, а вы - прозвищами. Вот по вам, - он тронул за рукав Утюга, - сразу видно высшее образование. Да?
- Да. Я ДИС на Курейской ГЭС. Был. Пока дочь не потерял...
Точкин удивился. Насколько он помнил, аббревиатура значила - дежурный инженер смены. Или что-то вроде этого. Сотрудник с высоким уровнем ответственности. Понятно, почему "Утюг". Так обзывали студентов электротехнического факультета, в отличие от "котлов" - теплотехников.
Ответив, Утюг всхлипнул. Но воли себе не дал, нашёл занятие. Он достал из рюкзачка, висевшего на стене, жестяную коробку с надписью "Принцесса Нури", чайник с длинным проводом и подключился "крокодилами" к ржавому щитку. Маравар разделил на ломти магазинный пирог. Маркиза забрала у него нож, дополнительно напластала хлеба и колбасы. Наглейка спрыгнула с её плеча на Илью. Тот аккуратно снял крысу, опасаясь, что она цапнет за пальцы. Но белая тварь оказалась миролюбивой - лишь обнюхала руку, почти касаясь кожи розовым носом и щекоча вибриссами.
- Отдай, - сварливо заявила её хозяйка, - я не разрешаю всяким лапать мою умницу.
- А вот вы, без сомнения, дрессировщица? - оживился толстяк, наблюдая, как Маркиза отнимает крысу у Ильи. - Или ветеринарный врач?