- Повар.
- Да-а? Никогда бы не подумал.
- Ага. Ты о людях думать не умеешь, это точно, - голос Маркизы прозвучал выше обычного, а на укоризненное замечание ДИСа она ответила. - Да ладно, Утюг, это я так, на нервах. Налейте ещё, хряпнем за жизнь, за нас, что выжили в эпоху перемен. За всё хорошее.
Толстяк переключился на тощего Чичаворка:
- Сто процентов, вы учитель труда. Мы так своего обзывали.
- Нет, я инженер-технолог, Василий Иванов. Быстро же ты меня забыл!
Николай перестал балагурить, бормотнул: "Я вас не знаю". Маркиза и тощий переглянулись, Утюг предостерегающе погрозил им пальцем. Наступило неловкое молчание.
- Спасибо за компанию, - поднялся Точкин. - Я пошёл.
- Я с тобой, - обрадовался Николай.
**
Для начала Илья подсветил вырытую нору. Потом мужчины попрыгали на куче снега, сваленной в оголовок. Та основательно просела за время празднования, а снизу даже подтаяла, создав грязь на подходе. После разравнивания и утаптывания куча стала плоской. Показав, куда сталкивать снег, который Николаю предстояло удалять из трехступенчатой уже норы, Точкин полез вверх.
По самой грубой прикидке суммарно он пробился метров на шесть-семь. Воображение отказывалось представлять лавину такой толщины. Разве только в узком ущелье? Поэтому Илья вдохновился скорой свободой, руки работали автоматически, время текло незаметно. Но усталость всё-таки сказалась, и монтировка выскользнула. Предупреждение: "Берегись!" - не сработало.
Вскрик, мат, жалобный стон. И тишина. Точкин заспешил вниз, чтобы оказать помощь - зачем ему случайный труп? Лампочка из салона машины светила на шапку и капли крови, ведущие к оголовку. Монтировка отскочила на водительское месте, почти свободное от снега. Полуоткрученный подлокотник и отвёртка - удивили, но осмысливать увиденное было некогда.
Николай уже разбудил бомжей. Используя перерыв для отдыха, Точкин сел. Недовольная Маркиза по приказу майора занялась перевязкой - состригла волосы вокруг неглубокой раны, обработала кожу йодом и принялась бинтовать. Причитания Николая, мол, ещё чуть-чуть и его бы насмерть, она высмеяла:
- Да ладно, не ной! От царапин не умирают.
- Извиняться не буду, - парировал Илья упрёк Николая, - это судьба тебя наказывает за лихачество. Я, что ли, за рулём был? Ну, и заткнись, не скули. Радуйся, что не разбился...
- Сам заткнись! Урод слепошарый, - стервозным тоном прервала его Маркиза, заканчивая классическую шапочку, - не мог точнее бросить, чтобы он сразу сдох? Всю жизнь мечтала говнюков перевязывать!
- Я не говнюк, - обиделся раненый, - слова выбирай, бомжиха грёбаная!
Маркиза влепила ему пощёчину. Николай вскочил, толкнул её через столик, ударил затылком о кабели. И отдернул руку, с которой закапала кровь - Наглейка располосовала мякоть большого пальца. Утюг рванул его за плечо и ударил в глаз. Чичаворк промахнулся - попал в ухо. Избиение прекратил Маравар. Он отшвырнул толстяка в проход, загородил собой, рявкнул командным голосом:
- А-атставить! Никакого самосуда! Надо, я его сам придушу. Маркиза, в чём дело?
- Помнишь, я тебе говорила, поваром в детсаду работала, в частном? Вспышка дизентерии, а мою медицинскую книжку признали поддельной? Это его сад, Дюжева. Книжка у меня была правильная. Это он заменил фальшивкой... И полтора миллиона по суду, выплаты пострадавшим... Из-за этой твари!
Голос женщины сорвался, она разрыдалась. Обняв её, майор принялся успокаивать, часто повторяя, что даже отъявленный мерзавец не заслуживает, чтобы из-за него плакала замечательная женщина. Маркиза затихла, села на полку, потом улеглась, толкнула ногой Илью, чтобы пересел, закрылась одеялом с головой и отвернулась к стене. Маравар неодобрительно посмотрел на Николая, который вернулся к столу, газетой залепил рану, нанесённую крысой, и сейчас оттирал кровь:
- Готовься ответить. Чичаворк, ты чего кинулся, хрен однорукий? И без тебя есть, кому даму защитить.
- Да накипело! Ты знаешь, какой он гондон!
Сухое, изрезанное морщинами лицо мужчины утратило невозмутимость. Он жестикулировал здоровой рукой, рассказывая историю своего падения. Оказывается, Чичаворк вместе с Николаем Дюжевым делал гидравлику для авиации. Кооператив процветал, но при расследовании аварии самолёта вскрылось, что вместе с качественной кооперативной продукцией напарник сбывал и несертифицированную китайскую. Где Дюжев её брал и сколько наваривал себе, Чичаворк не знал. Он получил шесть лет, а Николай - сбежал. Маравар дослушал, помрачнев лицом: