Василиск остановился, остро глянул Юне в глаза. Черные губы дрогнули в улыбке.
— Я... играл. Мне подарили чрезвычайно забавную игрушку... очень живучую...
— В каком смысле — живучую? — пробормотала Юна ошеломленно.
— В смысле — до моей лаборатории в столице доживет. Такую редкость мне еще не доводилось препарировать, — мечтательно. — А его кровь... Бесценный ингредиент, просто моя мечта...
— Как... препарировать? — Юне вдруг стало нечем дышать.
— Ну как вам обьяснить... Вы никогда не были в анатомическом театре? В общем, изучить строение тела живого существа, так сказать, изнутри. Впрочем, о чем я, вам этот разговор наверняка скучен и непонятен.
— Да-да... — торопливо сказала Юна. — Я прошу прощения, что вынуждена вас покинуть...
— Куда же вы так быстро убегаете, прекрасное дитя?
— Извините...
Пробежав сквозь длинную анфиладу комнат, Юна очутилась на черной лестнице. Бдительно замерла, прислушиваясь, но никто не последовал за нею следом. Уже на цыпочках стала подниматься на третий этаж. На глаза наворачивались слезы.
Живучий! Это что адмирал с ним сделал, после чего решил, что он «живучий»?
Почему она вообще решила, что эта мерзота, пролившая реки крови, будет защищать драконенка? Дальние родственные связи? Древняя война, в которой его род встал на сторону драконов? Похожая история жизни? Ха! Что за аргументы для знаменитого убийцы и палача?
Лес доверил ей драконыша. Изумруд и сам ей доверился, хоть и чуял в ней человечью кровь, а людей он ненавидел и боялся. Но — доверился, любил, изо всех сил своим маленьким мозгом пытался понять ее речь, отвечать, как мог...
А Юна своими руками отдала его во власть палача.
Покои, выделенные адмиралу, состояли из двух небольших комнат. Стукнувшись в темноте плечом о косяк, Юна ногой распахнула дверь в спальню. Поток огня на миг осветил прикроватный столик и тут же погас, будто разбился о невидимый купол над головой драконенка.
Он лежал, обернув вокруг себя хвост, зло посверкивал на Юну горящими в темноте желтым глазками. Видимых ран, оторванных крыльев и прочих следов изуверства Юна не разглядела — возможно, виновата темнота. На полу стояла большая тарелка с мясом, о которую девушка едва не споткнулась.
— Что он с тобой сделал? Иди ко мне...
Руки натолкнулись на невидимую преграду. Изумруд вскочил, ткнулся носом в Юнину руку — но она не ощутила прикосновения. Драконыш будто обезумел — забегал по кругу, забил крыльями, рычал, пыхал огнем — над столом зависла невидимая полусфера, неумолимо разделявшая их с Юной. Изумруд визжал, рвал невидимое когтями, клыками, Юна молотила кулаками — ушибла костяшки. В тарелке с мясом лежал короткий кинжал — но и он полусферу не преодолел. Юна перевернула столик, трясла его за ножки, пыталась доковыряться до дракона через столешницу, уже понимая, что и это бесполезно — дракон не раз заливал ее огнем, видимо, и дерево тоже прикрыто этой невидимой стеной!
— И что же вы делаете в моей спальне, милое дитя?
8
На пороге стоял василиск, держа в руке канделябр. Юна не слышала, как он вошел. Не найдясь, что ответить, цепенея от ужаса, смотрела, как он медленно подходит, укоризненно покачивая головой, прицокивая языком, неторопливо наклоняется, переворачивая стол обратно на ножки, подцепляет когтем ее подбородок... Говорят, василиски умеют превращать людей в камень. Юна в полной мере ощущала себе парализованной, даже дышать не могла. Но это была не магия, а ужас.
И дракона не спасла, и себе подписала приговор. Выхода нет.
Растянуть губы в улыбке:
— Простите мне мою дерзость... Слуги говорят, вы демона вызвали... Я никогда их не видела, не смогла совладать с любопытством... Простите...
Он послушно отвел руку от ее лица, Юна сделала несколько шагов... колючая сеть оплела ноги, десятки острых игл впились в лодыжки, от боли выступили слезы, она бы упала, если бы адмирал вовремя не подхватил, прислонил к стене.
— Не торопитесь так. Для начала вы расскажете, кто надоумил вас подкинуть мне дракона.
Боль в порезанных ступнях отрезвила не хуже кувшина ледяной воды в лицо. Если сражаться бесполезно, нужно договариваться.
— Лес. Его величество Лес повелел мне.
— Вот как?
Все-таки страшное у него лицо. Под черными губами — самые настоящие клыки. Чешуя поблескивает и на лбу между бровями. Поверить в близость своей гибели, глядя в такое лицо, очень просто.
— Я нашла его на полянке в лесу, совсем крохотного... То есть, не я нашла, Лес сам меня привел. Я прятала его дома, а потом узнала, что в наш город приезжаете вы...
Какие слова заставят хищника отпустить жертву?
— Вы одной крови с ним... Как можно пустить на это самое ваше препарирование родственника, пусть даже и дальнего?
— Кто. Надоумил. Вас. Подбросить. Мне. Дракона.
— Никто, я сама. Ведь Новый Год. Каждый должен получить подарок. Разве вам кто-нибудь в этом городе, кроме меня, хоть что-то подарил? Изумруд будет вашим самым верным другом и охранником... Разве вы не рады?
Адмирал сжал кулаки и зарычал, как настоящий дракон. Юна вжалась в стену.
Он совсем по-змеиному вытянул шею, зашипел на ухо:
— Милое дитя, постарайтесь тщательнее подбирать слова, прошу вас... Или я могу сделать вам больно... — мокрый язык вдруг лизнул Юнино ухо, коснулся шеи и это было неожиданее, неприятнее, чем если б горлу прижалось острие кинжала.
— Так почему вы решили подкинуть мне ящерицу, дитя?!
— Я подумала, вы будете более достойным воспитателем дракона, чем я... Я думала, вы обрадуетесь...
— И-иииу!
— Зараза! — дракону каким-то образом удалось вырваться! Риакрран и Юна рванулись к малышу одновременно, в спутанные ноги девушки впились еще десятки колючек, с визгом Юна рухнула на колени.
— Ко мне!
Изумруд в головокружительном кульбите избежав адмираловой когтистой клешни, заполз Юне на шею. Девушка накрыла его руками. Колючая башка тыкалась в подбородок, щекотно шевелились крылья под ладонями.
Адмирал опустился на пол рядом с ними. Дракон немедленно высунулся из убежища, широко открыл пасть, выдохнул...
— Не смей!
Изумруд заглотнул уже вырвавшийся огонь, захлебнулся, закашлялся.
— Он не злой! — заторопилась уверить Юна. — Это он от испуга... Вы не знаете, как он умеет любить. Как он хочет научиться понимать вас... Поверьте, живого его вам будет гораздо интереснее изучать, чем мертвого...
— Он повинуется вашим приказам?! — оборвал адмирал Юнин прыгающий голос. Узкие щелочки его глаз слегка оквадратились.
— Он очень умный...
— Он проглотил огонь!
— И добрый. Видите, он совсем не хочет на вас нападать...
В доказательство Изумруд немедленно выдохнул адмиралу в лицо облако едкого дыма. Тот оскалился:
— Грр... он сжег на мне пиджак, за то, что я медленно нес ему мясо... гр-р... играл когтями по стеклу... гр-рр... порвал мне щеку!
— Не надо было его обижать!
— Заправил мясо моей кровью вместо соуса! Почему он вас слушается? У вас есть Сфера Пяти Стихий?
— А что это?
— В глаза мне смотри! Как ты им управляешь?! — адмирал вплотную приблизил лицо, узкие вертикальные зрачки обернулись пропастью, Юна уже почти упала в их тьму... когда вдруг, совершенно неожиданно для себя укусила василиска за нос.
Такое случалось. Например, когда Изумруд хотел есть, Юна вдруг тоже начинала подвывать от голода, кусать собственные руки и не сразу догадывалась, что голод-то не ее собственный...
Щеку обожгла пощечина.
— Простите... Я не хотела... Сама не знаю, что на меня нашло... — разжала зубы, забормотала перепуганно. — Он немножко слова понимает, и немножко мысли... слышит, но только если очень громко думать... Я научу вас... Он очень умный, он будет вас слушать... Пожалуйста...
Ар’Мхари взял обеми руками ее голову, погладил когтистым пальцем ушибленную щеку. Бывают вещи, которые пугают пленника сильнее, чем злость палача. Например, ласковость палача. Юна зажмурилась, крепче прижимая к себе драконыша.