За десять дней скотского с ним обращения крокодил превратился в свирепейшую тварь, какую только порождали воды священного Нила. В голодном, избитом палками и камнями, в нем проснулась вся его звериная сущность, перед которой тысячелетиями трепе-тали египтяне. Попади он сейчас в реку, она бы вскоре получила название Река Смерти, потому что Сух убивал бы всех, кто встречался на его пути. Марк почувствовал это в холодном взгляде, который бросил на него крокодил. Но вместе с тем ему показалось, что Сух его узнал и теперь не тронет. Марк стоял к нему очень близко, и крокодилу ничего не стоило изогнуться и сомкнуть че-люсти у Марка на ногах. Однако крокодил, словно не замечал Марка, он перенес все свое внимание на львов и не выпускал их из виду.
Львы, впервые увидавшие такого невиданного зверя, насторожились. Но их неуверенность длилась недолго. Природная свирепость и острые копья загонщи-ков подтолкнули первого из них, черногривого, напасть на Марка. Лев подбежал к крокодилу и хотел было перепрыгнуть через него, но не успел он к нему приблизиться, как Сух мгновенным броском схватил льва за морду. Туча песка и пыли взметнулась вверх. Лев ревел, выл, скулил и пытался лапами отодрать крокодила от своей морды. Он дергался в разные стороны, но Сух уперся всеми четырьмя ла-пами в землю и не отпускал своего врага. Остальные львы замерли в испуге, наблюдая за этим смертельным поединком. Они явно не ожидали, что эта ползучая тварь так опасна.
Крокодил разжал челюсти и выпустил черногривого. Лев с истерзанной мордой, обливаясь кровью, побежал прочь от крокодила. Он спотыкался, падал, опять вставал, пока не наткнулся на копья загонщиков. Они попытались вернуть дезертира обратно, но доведенный до бешенства лев бросился на загонщиков и погиб под ударами копий.
Зрители визжали от удовольствия. Начало было многообещающим. Те, кто ставил на черногривого, проклинали крокодила, одним укусом «сожравшего» их сестерции.
Но за черногривого было кому отомстить. Все возлагали особые надежды на Ужас Пустыни. Он усвоил опыт своего собрата и не стал лезть на рожон. Лев обошел крокодила со стороны хвоста, чтобы беспрепятственно напасть на Марка. Но Марк перепрыгнул через Суха и опять оказался под его защитой. Зрителям понравилась его тактика. Они с нетерпением ожидали, чем же все это закончится. Синий лев попытался обойти крокодила со стороны рыла, но Сух стремительно побежал на него и схватил льва зубами за заднюю лапу. Лев с ревом изогнулся и вонзил свои клыки в верхнюю челюсть крокодила. Завязалась жестокая борьба. На этот раз Марк не стал, сложа руки, наблюдать, как Сух бьется за его жизнь, он подбежал к синему льву и ударил его кинжалом в бок. Лев отпустил крокодила и обратил свою пасть против Марка, но Марк вовремя отскочил назад.
В это время Ужас Пустыни набросился на крокодила с другой стороны и впил-ся ему клыками в шею. Он прокусил его чешую и стал сжимать челюсти, лапами придавливая крокодила к земле. Сух извивался как змея, размахивая своим смертоносным хвостом. Видя, что Сух погибает, Марк в отчаянии прыгнул на спину Ужасу Пустыни и, вцепившись левой рукой в гриву льва, стал бить его кинжалом куда придется. В этом было что-то дикое и безумное. Зрители ожидали всего, но то, что Марк оседлает льва, никто не предполагал. Сто тысяч зрителей ревели и сходили с ума. Лев выгнулся, чтобы зубами достать Марка, но тот встретил его мор-ду ударами кинжала. В этот момент хвост крокодила ударил льва по лапам, и тот рухнул на землю. Марк упал вместе с ним, но даже, оказавшись на земле, ни на секунду не переставал колоть льва кинжалом, пока тот не издох от ран. Убедившись, что лев мертв, Марк выдернул свою ногу из-под его туши и поковылял на помощь Суху. Крокодил по-прежнему не отпускал синего льва, вцепившись в его ногу мертвой хваткой. Марк подобрался ко льву поближе и несколькими ударами кинжала прикон-чил его.
Зрители приветствовали победителя стоя. Все львы погибли, а значит те, кто на них ставил, остались при своих деньгах, и это никого не разочаровало. На-дежды зрителей увидеть сегодня что-то необычное оправдались с лихвой. Все были уверены, что Марк руководил своим дрессированным крокодилом и натравли-вал его на львов. А крокодил, как верный пес, не жалея себя, сражался за своего хозяина. Такого действительно еще никто не видел. Все были восхищены мужес-твом Марка и преданностью его крокодила. Прежняя ненависть за покушение на Сеяна сменилась горячей симпатией. Зрителям захотелось вознаградить столь отважного юношу. Все знали, что он приговорен к смерти и расстанется с жизнью, несмотря на свою победу. Это, по их мнению, было несправедливо. Народ потребовал от Сеяна даровать Марку жизнь. Зрители стали дружно махать над головами платками, плащами и шляпами, чтобы префект догадался об их желании и пощадил Марка.
Сеян не ожидал такого поворота событий. Ему говорили, что этих львов Марку одолеть будет невозможно. За каждого из них он выложил по тридцать тысяч сестерциев. А теперь они валялись перед ним дохлыми на арене, а невредимый Марк вкушал ликующие клики толпы. Однако когда Сеян несколько минут назад напряженно наблюдал за сражением, он поймал себя на мысли, что переживает за Марка. Где-то в глубине души он, может, и не хотел его смерти, но сам бы он ни за что не даровал ему жизнь. В глазах друзей и приближенных Сеян хотел выглядеть безжалостным к своим врагам. Но теперь, делая вид, что он подчиняется настойчивой просьбе толпы, Сеян велел объявить, что смертный приговор Марку заменяется работами в рудниках. Зрители встретили это решение радостными кри-ками. Сеян еще раз показал всем свое великодушие. Однако друзьям, сидевшим ря-дом, он сказал вполголоса:
— Сегодня мальчишке повезло. Но, я думаю, в рудниках он долго не протянет.
Росций как надо понял эти слова своего командира и чуть заметно улыбнулся. Это означало, что Марк и до рудников навряд ли дотянет. Ему помогут умереть, избавив его от каторжных работ.
Но это будет потом, а сейчас Марк грелся в лучах славы. За то короткое время, что он бился со львами на арене, Марк вдруг стал знаменитым на весь Рим. Многие пожалели, что он не связал свою судьбу с ремеслом гладиатора. Из него получился бы отличный боец.
Зрители сторицей вознаградили Марка рукоплесканиями, и под эти овации он покинул арену. Уходя, Марк оглянулся и посмотрел на Суха. Крокодил провожал его печальным взглядом, как будто прощался с Марком навсегда.
Загонщики окружили Суха и издали забросали его копьями. От множества глубоких ран крокодил умер, устремив свой потухающий взор на ворота, в которых только что скрылся Марк.
Когда Марка и Рахонтепа вновь привезли в Мамертинскую тюрьму, у Тонгилия глаза полезли на лоб. Чтобы из амфитеатра кто-то из заключенных вернулся живым, такого еще не было. Подробно расспросив у охранников, что происходило на арене, Тонгилий удивился еще больше. Такой прыти от своих подопечных он никак не ожидал. Поэтому он побоялся сажать их в одну камеру, где они обязательно опять замыслят какое-нибудь нападение или побег, раз уж поодиночке умудрились усеять арену трупами львов.
Слава преследовала Марка даже в тюрьме. У заключенных он пользовался осо-бым почетом. Марк по многу раз пересказывал им свой смертельный поединок со львами, и все кругом сходились во мнении, что без помощи божества сотворить ему такое было бы не под силу.
Впервые за все время пребывания в Мамертинской тюрьме Марк уснул спокойным, безмятежным сном. Теперь бояться ему было нечего. Жизнь он свою отстоял, а что будет впереди, известно лишь одним богам.
В эту ночь Марку приснился очень странный сон. Ему снилось, что он лежит на берегу Нила на песочке и нежится в теплых лучах солнца. Но тут он замечает, что местные египтяне, пасущие коров, в страхе разбегаются от него. Они испуган-но кричат друг другу, что нужно скорей уводить коров от берега, иначе кроко-дил их сожрет. Марк хотел им крикнуть, что тут нет никаких крокодилов, но вдруг с ужасом увидел, что он сам и есть крокодил. Лапы, хвост и морда — все у него было крокодилье. Не успел Марк опомниться, как откуда-то появились артисты Квинта и стали на нем репетировать сценку. Марк силился сказать им, что он не крокодил, но артисты не понимали его рева. Больше всех к нему льнула Таида. Она всем говорила, что Марк будет очень зол на нее, если она не научится как следует ласкать крокодила. Ей было невдомек, что этот крокодил и есть тот самый Марк, который требовал от нее побольше страсти. Таида обнимала его, целовала, и Марк ощутил несказанное удовольствие от ее прикосновений. Марк не пожалел, что он стал крокодилом и всем своим видом показывал Таиде, чтобы она его не боялась и действовала смелее. Таида разошлась, и неизвестно, до чего бы дошли ее ласки, если бы вдруг не появился отец Марка. Он стал орать на Таиду за ее чрезмерную страсть к животному. Таида оправдывалась, говоря, что у нее такая роль, и она просто старается сыграть ее как можно лучше. Однако Квинт ей не поверил и стал бить ее кулаком, подозревая в измене с крокодилом. Марк пытался своим длинным рылом отстранить отца от Таиды, но тот пнул его в морду ногой и схватил убегающую Таиду за волосы. Тогда Марк кинулся на отца и перекусил его пополам своими острыми, как кинжалы, зубами.