– Господи, тут еще и мыши… Мало того что я за тараканами гоняюсь, так еще и млекопитающие… Это слишком! А все потому, что еду надо в холодильник ставить!
– Мам, нам вставать нельзя, мы ж лежачие…
– Нянечку попросите!
– Нянечку просили, а на следующее утро они все сменились, вот другая и не смогла найти мою сумку, пока все пакеты перетаскала к нам в палату. Так что все непросто. Проще с мышками жить, да и из окна дует и температура в палате вполне холодильная.
Письма, письма, письма…
Письмо от Аллы в Индию:
«Демочка, здравствуй! Пишу все по порядку.
Кукушу исследуют в Институте по охране материнства и детства, туда сразу с самолета и привезли. По большому блату, конечно, друзья помогли, обзвонили всех вокруг, нашли возможность, чтобы сразу пристроить в палату, а не возить по районным роддомам. Считается, что лучше, чем этот институт, в Москве ничего нет. Привезли на скорой, и выяснилось, что в том отделении, где якобы договорились принять, идет ремонт, и положили в другое, которым руководит профессор Мария Львовна Крымская, благодаря которой Катька стала твоей женой, то есть появилась на свет! На том же сроке, что и у Куки, то есть, в 19 недель, у меня тоже начались какие-то проблемы, и консилиум сказал чистить, то есть выгребать ребенка! Катьку! А Мария Львовна сказала: нет! И вот ты женился, а Кука попала к Марии Львовне в ее отделение. Ну, этого мало, слушай дальше! Повезла ее на ультразвук, а там какой-то душка-профессор (мне так показалось, что он именно профессор) показывал мне ребеночка и говорил: вот ручки, вот ножки, вот глазки, головка. Мне было совсем не по себе, картинка черно-белая, довольно страшненько смотрится. Ну, это потому что первый раз я этот ультразвук увидела. А профессор очень радостно так показывал и восхищался ребеночком, будто своим, а потом стал смотреть ниже, а там все готово к родам! А сам понимаешь, это слишком рано! И какое счастье, что мы были уже в больнице! Катьку сразу и зашили, чтобы раньше времени не рожала. Поэтому надо ей теперь будет здесь полежать какое-то время, и давай надеяться, что все будет хорошо. Я с ней. Смотрю на все оптимистично, очень верю, что все у нас получится. Ну, она тебе все подробности напишет сама.
Говорила с Марией Львовной, она мечтает, чтобы хоть до 24 недель Катька продержалась, это 20-е числа октября, ребеночек будет более или менее жизнеспособным. Тогда, говорит, расслабимся и отдохнем спокойно. Я за Кукой гляжу, не волнуйся!
Целую тебя крепко!»
«Дема-а-а-а-а, мне сделали наконец ультразвук. У нас будет мальчик! Ты представляешь? Парень! Кругленький такой, лежит калачиком и похож на бублик. Решила пока называть его Бубликом! Мамка присутствовала первый раз на таком мероприятии, говорит, чуть в обморок не рухнула, когда увидела нечто шевелящееся у меня в животе. Сказала, что вроде, тьфу-тьфу, смотрится неизвестный товарищ хорошо. Ну посмотрим, пока еще что-то говорить рано, поэтому и не буду. Никаких прогнозов не делают, это и понятно, сегодня хорошо – и на том спасибо! Ты за меня не волнуйся, я лежу и терплю и буду здесь, сколько скажут. Иногда мне чудится, что открывается дверь и в палату входит мамка, а позади возвышается твоя любопытная голова… Хотя такого сюрприза мне не надо, чтобы не случилось нежданчика.
Любименький мой, совсем не получается тебе объяснить, как я скучаю, потому что все равно это будет непонятно, да и выразить я не смогу, а как подумаю, что неизвестно, когда еще мы с тобой увидимся, так хочется плакать и даже местами рыдать. Спасибо еще, что мне довольно часто снятся сны на индийскую тему, где главный герой, естественно, ты, – поешь бабьим голосом и неистово танцуешь индийский танец, и все становится не так грустно, когда я просыпаюсь от смеха! Очень обидно, что ты теперь редко показываешься по телевизору, как говорит мама, но надо все это пережить, ничего другого и не придумаешь – у тебя работа, у меня моя больница. Дай бог, все исправится, подождем. Мне тебя очень и очень здесь не хватает, с тобой было бы намного легче. Спасибо, мамка меня поддерживает морально и физически, хотя сама очень устала и умоталась, а ведь ей скоро книжку сдавать. Она ездит ко мне каждый день, как на работу, хотя, думаю, в этом уже нет такой необходимости, но тем не менее утром собирается и едет и сидит иногда по несколько часов. Ее пока очень трудно переубедить, но все равно хочу ее разгрузить, а то правда очень ее жалко. Плохо, что это очень далеко, но без мамы мне бы не вылежать. Так что можно сказать, мы с ней лежим в больнице вдвоем. Тяжело, конечно, что все это надолго… Я уже устала, а это только начало.