Катя сидела с ней на кухне, они мило болтали и тихо и неосознанно радовались таким теплым моментам, проведенным вместе. Потом квартиру заполнял восхитительный запах жарящихся котлет, сразу узнаваемый, основной, известный уже испокон веков, очень жизнеутверждающий и нежно щекочущий ноздри. Выполнив свое главное предназначение – кормилицы, Лидка, не присев, шла дозором по квартире. Замечаний своей Козочке она никогда не делала, но если видела, что пыль в комнате давно не протиралась, выходила из положения с выдумкой: пальцем писала на пыльных поверхностях слово из трех букв, не забывая поставить большой восклицательный знак.
Китаец Коля
Одноглазый китаец Коля, он же массажист, был очередной Лидкиной любовью, но не в любовническом, конечно, плане, а в медицинском. На любовном фронте все было пока без перемен – после отъезда Льва, ее дражайшего сердечного друга, Лидка в отчаянии бросилась на передовую. Но об этом потом, сейчас про Колю.
Как человек он был молчалив, одноглаз и сильнорук. А как специалист – просто сказочный персонаж. Коля поначалу просил называть его на китайский манер Нигулой, но Лидка с этим заданием никак справиться не могла и в конце концов скатилась до Коли, подстроив это имя под себя: Нигула – Никола – Коля. И абсолютно китайский гражданин с характерной внешностью провинции Сычуань стал среднестатистическим московским Колюней. Колюня роста был никакущего, метр с кепкой, и всегда приносил с собой складную деревянную табуреточку, которую сварганил сам своими умелыми ручищами. И без свеженакрахмаленного белого халата он к телу не подходил. Стоило только ему надеть этот халат и подняться на табуретку, он весь словно преображался: улыбка исчезала с его полудетского лица, брови насупливались, единственный глаз его совсем пропадал, уходя в глубокую складочку, и он широкими дирижерскими движениями начинал разминать себе руки и пальцы, словно перед ним лежало не раздетое тело, а был выстроен в ожидании сигнала известный, но очень миниатюрный симфонический оркестр. Но вот, тщательно размявшись, Коля мгновенно превращался в гениального пианиста, который всеми своими пальцами впивался в эту живую клавиатуру, то ускоряя темп, то совсем замедляясь, то поглаживая, то от всей души колотя по воображаемым клавишам и одновременно прислушиваясь к сдавленным ахам и охам, которые эта «клавиатура» издавала.
Лидка в день массажа отменяла все свои дела и походы, гостей и подруг, даже своего бывшего мужа Анатолия, Принца, сосредоточиваясь только на Колином приходе. Коля не просто делал массаж, он специально продумывал план лечения Лидкиных больных коленей. Душ до массажа и ванна с морской солью и содой после – обязательно. «Горячие ванны облегчают боль и улучшают состояние суставов, – уточнял Колюня. И потом добавлял неприятное: – Эти горячие ванны используются в китайской медицине для лечения болезней Слизи и Ветра». Лидка всегда морщилась – ей такие объяснения были неприятны. «Слизь? При чем тут суставы и слизь? Ниоткуда вроде ничего не подтекает», – думала она, но Колюня тут же подоспевал со своим объяснением: «Слизь в случае больных суставов – это нарушение обмена веществ, плохое кровоснабжение». «Ну а ветер?» – не унималась Лидка, это за ней тоже никогда не замечалось, ветры она не пускала. «Ветер – это спазмы мышц и боль», – невозмутимо говорил Коля. В общем, день массажа получался более чем насыщенный. Была разработана и особая диета для Лидки – сплошные холодцы и заливные! Пристрастил он ее и к баранине, которую она и раньше ела, но так, не то чтобы очень, а после Колюниных объяснений прям набросилась на эту «еду огня, дающую человеку тепло». И вот, чтобы выгнать холод из больных и искореженных Лидкиных суставов, постоянно варились бульоны на бараньих костях или же на рыбе, что тоже было очень полезно, но вонюче. Надо сказать, что все эти новые рецепты в семье Крещенских безоговорочно полюбились, ведь благодаря необычным специям все эти прекрасные наваристые кушанья получались немного с китайским акцентом, что так любили Роберт с Аллой.
Именно в день массажа Лидка готовила с утра специальный бульон из рыбьих скелетов и голов – уж что-что, а рыбьи кости в магазинах не переводились! Булькал он на плите долго, так долго, что полностью разваривались хрящи и кости и получался суп очень густой, плавкий и всегда мгновенно застывал, превращаясь в холодец, стоило его только ненадолго оставить без присмотра на подоконнике. Этот горячий холодец готовился тоже по Колиному наставлению и наполнялся большим количеством чеснока и пряностей. Колюня даже поделился как-то с Лидкой экзотическими специями – невиданными доселе сухим имбирем и рыжей куркумой – и просил пользоваться этим почаще, чтобы постоянно подкармливать больные суставы, разогревая их пряностями и изнутри тоже. Перед сеансом и сразу после давал выпить глоток горячего настоя девясила с чем-то китайским, который трогательно специально для Лидки приносил с собой в крошечном термосе. Девясил вообще очень уважал, досконально изучив его целебные свойства, поэтому добавлял всюду – в ванночки, в растирки, в настои и масла для массажа.